ПЕЧЕРСК
VI
О НЕСЧАСТНЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЯХ, РАЗОРЕНИЯХ И МНОГОКРАТНЫХ ЗАПУСТЕНИЯХ КИЕВО-ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ
После славных княжений Владимира Великого, Ярослава Мудрого, Изяслава Незлобивого, Святослава Благочестивого, Всеволода Кроткого наступили времена междоусобий и потом напастей от внешних врагов, особливо от половцев. Сей дикий народ, кочевавший в южном краю России, ободренный раздором князей, отважился нападать на их владения, и в одном 1094 году три раза опустошал все окрестные места от Тринолья до Киева и Вышгорода и от Тмутаракани до Чернигова; а в 1096 устремился он и на Киев и первым набегом сжег на Берестове двор княжий, а вслед за тем, июля 20, ночью, после утрени, во время сна монахов вторгся и в Печерский монастырь, некоторых из братии побил, прочих разогнал, ограбил келии и церковь и сжег весь монастырь, а у великой церкви зажег только двери, как свидетельствует преподобный Нестор, сам бывший тогда в сей обители. Несколько лет потребно было для возобновления всего сего, а Трапеза монастырская окончена зданием уже в 1І08 году. Благочестивые и усердные к сей обители великие князья киевские помогли привести ее в прежнее благолепие; но потом, около половины XII столетия, возродились опять междоусобия о великокняжеском престоле, и в 1151 году, с князем Юрием Владимировичем Долгоруким пришедшие на Киев торки и берендеи * в другой раз ограбили все окрестные монастыри. С тех пор древняя столица, Киев, начала упадать и уступать славу и знаменитость свою новой столице, суздальской, основанной Юрием. В 1169 году внук сего великого князя Мстислав, сын Андрея Юрьевича Боголюбско-го, великого князя Владимирского, посланный от отца с одиннадцатью другими князьями и с нанятыми берендеями на Киевского великого князя Мстислава Изяславича, согнал его с престола и, грабив три дня весь Киев и все церкви и монастыри, увез даже лучшие иконы, книги и ризы, а берендеи зажгли и Печерский монастырь. После того Киев еще более оскудел, а называвшиеся великими его князьями, беспрестанно переменявшиеся, более ослабевали. В 1203 году паки столица сия претерпела разорение от князя Рюрика Ростиславича и черниговских князей Ольговичей, с половцами на нее нашедших и также ограбивших все церкви и монастыри и не оставивших ничего уже в них драгоценного. В 1235 году еще Изяслав Мстисла-вич, князь смоленский, и Михаил Всеволодович и Ярослав Всеволодович новгородский с половцами грабили Киев. Наконец, нашествие монголо-татар под предводительством хана Батыя в 1240 году превратило в развалины сию матерь градов российских и все ее здания. Множество народа киевского надеялось защититься в стенах Печерского монастыря и мужественно обороняли себя и обитель сию, но все было тщетно. Киевский Синопсис пленение и разорение оной описывает следующим образом: «Нечестивии Варвары овнами, или таранами стены каменныя Монастырския столкши и до основания сокрушивши, в Святую Обитель внидоша, людей всякого чина поеекоша, иных плениша, и самую Небеси подобную Церковь Пресвятыя Богородицы Печерскую осквер-ниша, от всего украшения обнажиша и Крест с головы Цер-ковныя златокованный снята, а верх до полу-Церкве по окна повелением проклятого Батыя испровергоша; такожде и верх Олтаря великаго по перси Иконы Пресвятыя Богородицы избиша, и весь Монастырь со всеми украшениями и каменными стенами до основания искорениша и разметаша; и от того времени преукрашенныя Божиею славою Девы Обитель Святая Печерская до своего перваго бытия и красоты древния не возможе приити. Ибо нынешнее строение далече разно есть от перваго. Любящих же благолепие храма Бого-матере иных смерть своею посече косою, иных нашествия иноплеменник мечь пояде. иным междуусобныя брани нестроение препятие содела» .
Оставшиеся в живых из монашествовавших сей обители не имели уже в ней пристанища сколько от разорения, столько и от страха новых нашествий, но разошлись по лесам и дебрям, ископали себе уединенные пещеры, коих много и доныне открывается во всей горе вниз от Печерского монастыря, и в них жительствовали; однако ж по привязанности к святому месту сходились тайно в один уцелевший от разорения придел церковный на Божью службу по благовесту, в малый колокол изредка и унывно производимому. Кально- 268 фойский пишет (стран. 56), что сей придел цел еще был и в его время.
Восемьдесят лет потом Киев был под надзиранием и властью татарских баскаков и воевод, живших близ оного в местечке, называвшемся Хановым (ныне именуемом Каневе), хотя имел временно и своих князей. Но путешественники XIII века видели в нем только развалины и во всем княжестве Киевском очень мало жителей. Потому что, сверх татарского разорения, беспрестанно и литовцы набегами опустошали оное, как свидетельствует папский к монголо-татарскому великому хану посланник Иоанн Дю План Карпин *, проезжавший чрез Киев в 1246 году. Кроме того, еще князья галицкие, в то время усилившиеся, вмешивались в дела сего княжества и присвоили себе титул великих князей киевских, не заботясь, впрочем, об обновлении сей столицы. Пренесение митрополичей кафедры во Владимир на Клязьму уменьшило также внимание народа к сему первоначальному престолу российской церкви, и монастыри начали процветать более в Великой России; а Владимиро-Рождественский кафедральный всероссийских митрополитов почитался уже старейшим всех. Наконец, власть и татарских баскаков, и князей галицких и киевских превозмог Литовский великий князь Гедимин, который в 1320 году, напав с великим войском сперва на галицкого, потом и на киевского князя Станислава, победил их, прогнал и, пришед к Киеву, взял оный без сражения и посадил в нем своего наместника 269 270. Правда, сия перемена правления в последствии времени сделалась полезной для Киева. Ибо литовцы с тех пор защищали уже оный и от татар, и от других князей, споривших о наследстве сего престола. Но баскаки десять лет еще усиливались удерживать здесь власть свою и потом уже отошли к южным провинциям; а с восстановлением безопасности начал населяться и Киев, и его область. Гедимин для угождения народу первым наместником киевским определил племянника своего Миндова, князя Голшанского, исповедовавшего греческую веру Шесть князей, преемники его, киевские наместники литовских князей, в течение 150 лет были того же исповедания |8. Но между тем, в 1399 году, монголо-татарский великий хан Тимур-Кутлук, озлобясь на Витовта, великого князя Литовского, с многочисленным войском напал с юга на области его, победил его за рекою Ворсклою и, подступив к Киеву, выгнал наместника его Ивана Олгимунтовича и вынудил от граждан киевских 3000 рублей серебром, а от Печерского монастыря особо 30 рублей. Так бедна была тогда сия обитель! Чрез 17 лет потом (1416 года) черноморский хан Эдигей также пришел к Киеву и, хотя не мог взять укрепленного киевского замка, но, ограбив посады, сжег их со всеми церквами, и монастырь Печерский, а несколько тысяч людей увел пленными. С тех пор, как свидетельствует почти современный польский историк Длугош, и по нем Стрыковский, Киев опять совершенно опустел и медленно населялся; а при таких обстоятельствах и Печерская обитель не могла скоро обновиться. Уже последний из литовских великокняжеских наместников — Симеон Олелькович, или Александрович, благочестивый князь Слуцкий, возобновил и окончил в 1470 году Великую церковь Печерскую, которая и освящена того же года декабря 3 при архимандрите Иоанне; а в следующем году сам возобновитель сей в оной погребен. В надгробной ему надписи сказано, что сия церковь со времени Батыя 233 года оставалась только в щебне271. С кончиной его прекратилась и последняя слава Киева, титло княжества. Ибо Казимир IV, король польский и великий князь Литовский, в том же 1471 году переименовал сие княжество Литовским поветом, или уездом, а Киев — староством, или воеводством, и первым воеводой в нем определил литвина Мартина Гаштольда, веры римской. Тщетно киевляне возражали, что ими никогда не управлял начальник не княжеского рода и не православный, и притом из литовцев, которые сами бывали данниками русских князей, и два раза приезжавшего Гаштольда не принимали, а просили у короля дать им князя Михаила, брата покойного Симеона Олельковича, бывшего тогда королевским наместником а Великом Новгороде, или кого другого греческой веры, или, наконец, хотя кого-нибудь из сыновей своих; но король устоял в нервом своем определении, а киевляне принуждены были покориться272. Чрез три года потом король в утешение православным дозволил восстановить Киевскую православную митрополию отдельно от Московской, но митрополиты православные с того времени жили уже не в Киеве, а в Литве. По крайней мере, в них православные имели своих заступников и ходатаев. А в 1482 году сентября 1 поутру с многочисленными войсками нечаянно явился на берегах Днепра крымский хан Менгли-Гирей, окружил Киев, без сражения взял в плен с женою и детьми литовского воеводу Ивана Ходькевича и, отходя, сжег весь город с посадами, Печерским монастырем и всеми ближними селами. Архиман-
дрит Печерский со старцами думал сохранить казну и сосуды, пред нашествием вынесши их в город, но все то сгорело в пожаре со многими людьми, а выбегшие из города переловлены и уведены татарами. Таким образом, Печерский монастырь паки запустел, а татары беспрестанными набегами продолжали опустошать весь Киевский повет и в 1497 году убили митрополита Киевского Макария на пути из Вильны к Киеву. Кромер, польский историк, пишет, что и в царствование короля Александра (1501—1505 г.) татары владели еще Киевом и произвели великое опустошение . С начала XVI столетия составившийся на Днепре за порогами народ Козаков начал защищать от нападения татар и Днепровскую и Подольскую Украину. С тех пор несколько был обез-опасен и Киев. Польские короли, находя в сих козаках защиту и своим границам, дали им некоторые привилегии, а в 1522 году и Печерский монастырь получил от короля Сигиз-мунда Грамоту, о коей ниже сказано будет обстоятельнее. Но с 1596 г. возникшая уния воздвигла гонение на православную церковь и вместе на Печерский монастырь. Отступивший от православия Киевский митрополит Михаил Раго-за присвоил себе титул архимандрита Печерского; а потому изгонял тогдашнего благочестивого архимандрита Никифора Тура, испросил у короля Сигизмунда III три указа: 1) к королевскому комиссару киевскому шляхтичу Яну Кошицу о сдаче Печерской архимандрии со всеми к ней принадлежащими имениями ему, Рагозе; 2) к монахам печерским о признаваним его, Рагозу, своим архимандритом; 3) к подданным печерским о повиновении не Никифору, архимандриту своему, но также Рагозе; и поелику Печерский монастырь Рагозе не покорился, то Рагоза со своим Собором предал анафеме Никифора и насильно завладел лучшими монастырскими волостьми и угодьями. Преемник Рагозы, униатский митрополит Ипатий Потей, еще злее утеснял сию обитель, именуясь также архимандритом оной, хотя ни он, ни все преемники его, удерживавшие сие титло, никогда не владели оной. Ибо она беспрерывно имела своих православных архимандритов, из коих некоторые и сочинениями своими сильно опровергали унию. А по смерти Потея архимандрит Елисей Плетенецкий в 1615 году испросил у короля Сигизмунда обители своей и возвращение отнятых волостей. Но всех их не мог возвратить и сильнейший защитник православной иерархии Киевский митрополит Петр Могила, бывший вместе и архимандритом Печерским; преемники ж его еще меньше имели силы. В 1624 г. моровая язва 273 опустошила Киев и окрестности его и вкралась даже в самую Лавру. В 1630 г. на первой неделе Петрова поста поляки, шедшие к Переяславлю на запорожцев, хотели разорить Печерскую Лавру, но удержаны чудом, описанным у Кально-фойского на стран. 318, которое Лавра ежегодно праздновала крестным ходом около монастыря и города. А в 1648 году опять начавшаяся жесточайшая война Козаков с поляками подвергала Киев власти попеременно тех и других и всех приводила только в страх и уныние. С 1654 года Малороссия с Киевом предалась под державу Российскую, но и после того поляки вторгались в Киев. Сверх того, замешательство в переменных и в одно время по нескольку бывших Киевских митрополитах и администраторах митрополии вводило в нерешимость все киевское духовенство; а Львовский епископ Иосиф Шумлянский, в 1675 году испросивший себе у польского короля Яна Собеского титул архимандрита Печерского, присвоил себе ведомство над всеми волостьми сего монастыря С 1676 года турки и татары, опустошавшие всю Днепровскую Украину, нападением угрожали самому Киеву, и весь город устрашенный возлагал уже надежду только на защиту Божьей Матери, коей чудотворную икону печерскую, никогда не выносившуюся из обители, как говорит Киевский Синопсис, тогда в первый раз, 1677 года августа 27, вынесли и обходили с нею почти целый день около Верхнего Города. В 1686 году по трактату, тогда заключенному между Россией и Польшей, отошли от Печерского монастыря все его волости и угодья, оставшиеся за границей земель, уступленных России. В 1705 году сгорели все монастырские кельи, а уцелела только Великая церковь. С 1706 до 1709 года новая опасность предстояла Киеву и Печерской обители — от шведского короля Карла XII, изменой гетмана Мазепы вторгшегося в Днепровскую Украину; а по окончании сей войны с марта 1710 года до января 1711 года свирепствовавшая в Киеве язва моровая принудила затвориться сию обитель. Все сии несчастные обстоятельства не допускали оную прийти в первобытное цветущее состояние, а в 1718 году в 5 часу ночи с 21 на 22 апреля вся она и с Великой церковью, кельями, типографией, архивами и всем имением паки выгорела. Сверх сего типография еще горела 1772 г., августа 2.
VII
От многократных, как выше показано, разорений и опустошений многократно переменялся и вид Киево-Печерского
монастыря, кроме основания каменной Великой церкви, на коем в первый раз возобновил оную 1470 года благочестивый князь Симеон Олелькович. А после татарского опустошения 1482 года около ста лет она паки стояла в запустении и уже со времен архимандритов Иллариона, Геннадия и Мелетия Богуринского начала возобновляться и совершенно возобновлена с монастырем при архимандрите Елисее Пле-тенецком, Захарие Копыстенском и преемниках их. Но строение монастыря было все еще деревянное. План и вид оного оставил нам Афанасий Кальнофойский в книге своей Тера-тургиме, при митрополите и вместе Печерском архимандрите Петре Могиле в печерской же типографии напечатанной 1638 года на польском языке 274. По оным видно, что Печерский монастырь и тогда имел почти такое ж расположение, как ныне. Но по сгорении всего оного и с Великою церковью с 1718 года начал уже он устраиваться каменным зданием в таком порядке, как ныне существует. Государь Петр I по прошению тогдашнего архимандрита Иоанникия Сеню-товича пожаловал на обновление сей обители пять тысяч рублей из своей казны и повелел еще собрать со старшин мало-российских полков и со знатных мещан десять тысяч рублей, а сверх того — отдать ей на иждивение сие весь скотный завод умершего в Нежине грека Алоя и колокола из бывшего против Лавры девичьего Вознесенского монастыря, также — запорожские, из Белагорода и Харькова, а утвари — из церкви Каменного Затона; для строения прислал архитектора и производство работ поручил надзиранню гетмана Ивана Скоропадского и киевского губернатора. Но по смете архитекторской требовалось для всего возобновления 96 144 рубли на материалы и заплату мастеровым, кроме прокорму их. Посему около 50 лет устроивалась вся обитель сия.