ДРЕВНИЙ ЧЕРНИГОВ

ЧЕРНИГОВ

Чернигов — один из старейших русских городов, время основания которого теряется в глубокой древности. Древнейшие подлинные документы знают уже Чернигов, как один из крупных городов Руси. Договор Олега с византийскими императорами Львом и Константином 907 года ставит Чернигов тотчас после Киева в перечне городов, получающих контрибуцию с Византии. В середине X века император Константин Багрянородный упоминает его в числе важнейших городов Руси.

В 1024 году князь Мстислав Тмутараканский отдает своему брату Ярославу Киев, а себе выбирает Чернигов, превращая его в столицу всего днепровского левобережья, всей лесостепной полосы, донских степей и стратегического ключа Причерноморья — Тмутараканской земли (русское княжество на реке Кубани).

Черниговская земля всегда была открыта со стороны степи, и у степ ее столицы часто появлялись воины далекого юго-востока: то ясы (аланы) и касоги (черкесы), то загадочные «были, могуты и татраны».

В конце XI века в Чернигове княжит Владимир Мономах, а в XII веке город переходит в руки потомков князя Святослава Ярославича --сначала Давыдовичей, а потом беспокойных Ольговичей, родовым гнездом которых Чернигов стал на целое столетие.

Детинец — кремль, укрепленная центральная часть древнего города.

78

ДРЕВНИЙ ЧЕРНИГОВ

Курганы в „Еловш^не

-О-

-О__о. .о_ ^

.-^Старое кладбище

План древнего Чернигова и план Вщижского городища Оба плана даны в одном масштабе

79

Наряду с Киевом Чернигов прочно вошел в русский былинный эпос. В Чернигове создавалась своя литература, известная нам, к сожалению, лишь в отрывках.

Чернигов был центром большого княжества, границы которого на •севере проходили через вятские леса, а на юге совпадали с общими границами расселения русских. Черниговская епархия простиралась вплоть до Рязани. Наличие вокруг древнего Чернигова обширного некрополя с княжескими и боярскими курганами, самыми богатыми на Руси, сохранность на территории города самых древних из русских архитектурных памятников — все это придает Чернигову особую ценность как важному объекту разностороннего изучения.

Город Чернигов расположен на высоком холмистом берегу реки Десны, в том месте, где она делает крутой поворот к юго-западу, к Киеву.

Местные краеведы насчитывают на территории Чернигова до четырех древних городищ, образовавших характерное гнездо родовых крепостей. Здесь и мог развиваться позднейший летописный Чернигов. Именно путем сращения воедино нескольких небольших родовых укрепленных поселков и образовались такие древние города, как Киев или Иско-ростень. Берега Десны, изрезанные глубокими оврагами, давали возможность создать одновременно несколько укреплений по соседству друг с другом.

На устье реки Стрижня, впадающей в Десну справа, расположен детинец.

К его северо-западной стороне примыкает древний посад, по площади вдвое превосходящий детинец; восточная граница посада также опирается на Стрижень. С запада к посаду и детинцу примыкает третья часть города, носившая название «Третьяк», по площади равновеликая детинцу, но вытянутая вдоль берега с востока на запад. Еще дальше, на запад, как бы продолжая Третьяк, находится территория Елецкого Успенского монастыря, основанного в XI веке. Каждый из участков города занимает естественный отрог берега и отделен от соседних глубокими и широкими оврагами.

Далее на юго-запад, вниз по течению Десны, располагаются на следующих отрогах берега (уже за пределами города) обширная курганная группа на Болдиных горах и у подножья холма — церковь Ильи (XI век).

От Елецкого монастыря начинался последний пояс черниговских укреплений. Вал, следы которого кое-где сохранились до сих пор, идет от монастыря на север, перпендикулярно линии берегового обрыва, и затем /поворачивает к востоку, охватывая значительную территорию на севере от перечисленных прибрежных частей города (Третьяк, детинец и др.). Линия этих укреплений пересекает реку Стрижень и идет по Застри-женью, поворачивая затем на юг и смыкаясь с посадом недалеко от северо-восточного угла детинца. Общее протяжение этого вала около 6,5 километра. Внутри этого северного полукольца укреплений находится

80

церковь Параскевы Пятницы на Торгу, построенная в самом конце XII века, остатки двух больших курганов X века — «Княжны Черны» (разрытый в 1851 году) и знаменитой «Черной Могилы» (языческое погребение в кургане славянского князя).

За пределами северного полукольца (назову его условно вторым посадом) до XIX века сохранялся ряд курганных групп, тянувшихся далеко в стороны от Чернигова и представлявших остатки огромного кладбища, окружавшего город со всех сторон.

На левом берегу Десны, невдалеке от церкви Ильи, на песчаной возвышенности, окруженной со всех сторон протоками и болотами, находилась «Святая роща»¹. Древний город был окружен пригородными селами, боярскими усадьбами, курганными кладбищами.

Термины, которыми летопись обозначает различные части города, объясняются следующим образом:

1. «Детинец», или «дънешний град», — это то, что в XVII—XVIII веках называлось старой крепостью, фортецией.

2. «Окольный град» — второй пояс городских укреплений, примыкавший с севера к детинцу, а возможно простиравшийся и далеко на запад (Третьяк) до Елецкого монастыря, возникшего во второй половине XI века. Следы укреплений «окольного града» были заметны еще в XVIII веке.

«Окольный град» на востоке упирался в реку Стрижень, и здесь были ворота.

3. «Передгородье с острогом». К середине XII века объем столицы Черниговского княжества должен был сильно расшириться. Судя по тому, что передгородье было взято одними половцами (плохими мастерами штурма городов), без участия основных войск князя Долгорукого, надо думать, что острог не был особенно прочной фортификационной преградой.

Бесспорное приурочение летописных терминов к известным нам частям черниговских укреплений вряд ли возможно. По своим абсолютным размерам черниговский детинец вместе с окольным градом (включая в его состав и Третьяк) равновелик Киеву во времена Ярослава Мудрого.

Чернигов в эпоху образования древнерусского государства

Древний Чернигов IX—X веков известен нам еще недостаточно; остатки его Жилищ, улиц и дворцов скрыты под позднейшими наслоениями, и лишь кое-где при раскопках на большой глубине открываются глинобитные печи, врезанные в землю дома и лепная (т. е. сделанная просто руками, без применения гончарного круга) керамика VIII—IX веков. Остатки культурного слоя этой эпохи прослежены в черниговском детинце на

Подобные урочища, связанные с языческим культом «рощений», имеются почти около каждого древнего русского города. Близ Новгорода Великого, при выходе из Волхова в Ильмень-озеро, находилась «Перунья роща», а позднее Перынский скит. По преданиям, это место связано с культом Перуна.

б Древняя Русь

81

Боярские курганы IX—X веков на Болдиных горах у Чернигова

.значительном пространстве вверх по реке Стрижню и в других частях города.

Судя по тому, что две богатые княжеские могилы Чернигова X века расположены у самых стен «Окольного града», можно думать, что и возникновение этой линии укреплений относится к тому же времени. Город составился из ряда древних городищ, возникших на живописных отрогах высокого берега Десны, и земляной вал «окольного града» объединил и холм Елецкого монастыря, и Третьяк, и «дънешний град» на устье реки Стрижня.

Мало зная о самом городе и его постройках, мы можем составить себе представление о его населении по обширному некрополю.

Знаменитые черниговские курганы когда-то широкой дугой окаймляли городские стены и расходились лучами в направлении важнейших

82

дорог — на юго-запад, на северо-восток и на север. Размеры некрополя в настоящее время не поддаются никакому точному определению, так как тысячи курганных насыпей, существовавших еще в XIX веке, уничтожены и сравнены с землей.

Мы не можем определить, как близко подходил некрополь к стенам детинца, но можем утверждать, что район кургана «Княжны Черны» и «Черной Могилы» в X веке находился уже за городскими стенами.

Анализ черниговского некрополя дает возможность осветить ряд важных исторических вопросов, как, например, о боярском и княжеском быте, топографии пригородных сел и боярских усадеб и времени их возникновения, о языческих обрядах и т. п. Ответ на все эти вопросы может быть получен только в результате датировки курганов и разностороннего изучения инвентаря и погребального обряда. Иногда удается уловить по погребальному инвентарю возрастные различия.

В IX—X веках одновременно существовало два обряда погребения: трупосожжение и погребение в просторной яме со срубом. Срубные гробницы, встреченные в ближайших окрестностях Чернигова, содержали погребения воина с конем. Рассмотрим курган у села Гущина. Оседланный и взнузданный конь помещен в северной части погребальной камеры, а в южной части — сам воин с боевым топором, копьем и другими предметами снаряжения дружинника. В ногах покойника по славянскому обычаю был поставлен горшок, украшенный линейно-волнистым орнаментом, и деревянное ведро.

Срубные гробницы русских воинов отражены в былинах; такова, например, былина о Михайле Потоке.

Возрастные различия в украшениях, найденных в курганах XI—XII веков на городском кладбище Чернигова

б*

83

А и тут стали могилу копать,

Выкопали могилу глубокую и великую.

Глубиною, шириною по двадцати сажень,

И тут Поток Михайло Иванович С конем и сбруею ратною Опустилися в тое жь могилу глубокую.

И заворочали потолком дубовыми И засыпали песками желтыми.

В черниговском некрополе часто встречалось и трупосожжение.

Оба эти обряда погребения у русов описаны арабскими писателями X века.

Черниговские курганы 1Х-^Х веков с трупосожжениями являются драгоценнейшим историческим источником. Они, во-первых, вводят нас в Сложный мир языческих представлений и обрядов, во-вторых, раскрывают перед нами быт дружинников, бояр и князей с такой полнотой, какая недоступна всем другим видам источников, и, в-третьих, позволяют сделать ряд очень важных выводов о характере размещения дружинников и бояр в окрестностях стольного города, то есть размещении, связанном с боярскими загородными вотчинами.

Погребальный обряд был сложен й различался в зависимости от социального положения погребенного. Образцами погребений дружинников IX—X веков можно считать курганное кладбище, расположенное на север от черниговского «острога» XII века.

Насыпи этих курганов высотой от 3 до 7 метров и диаметром от 10 до 25 метров прикрывали собой остатки костров, образовавшиеся от сожжения «домовин», или, как летописец называл их, «столпов» — небольших погребальных домиков, сооружавшихся из тонких, легко воспламеняющихся бревен.

Идея «дома мертвых» одинаково присуща и погребениям в ямах, когда выкапывают могилу в виде большого дома, и трупосожжениям, когда от домовины остаются лишь бревна. Исключительный интерес представляют боярские и княжеские курганы Чернигова, имеющие свои особые имена. Остановлюсь на двух из них — «Гульбище» и «Черной Могиле».

Обряд погребения производился так: на месте будущего кургана, в центре его, сооружалась насыпь в виде усеченного конуса высотой около 1,5 метра и 10 метров в диаметре. На этой насыпи (которая, возможно, называлась в древности «крада») строился дом для покойника и его жены; в дом укладывались все вещи, необходимые для обряда (оружие, посуда, кони, быки, седла, орудия труда), и все это, окруженное хворостом и соломой, поджигалось при погребальных плачах и воплях многочисленных сородичей.

После того как костер прогорал, родственники умершего изымали из кострища его останки: кольчугу с прикипевшими к ней полусожженными костями и шлем с остатками черепа. Все это временно относили в сторону и на месте костра сооружали огромную насыпь с утолщенной вершиной. Окружность такой насыпи в «Черной Могиле» достигала 125 мет-

54

Моспехщомятые с кострища, и обрядовые Вещщ положенные на Время тризны

Вторая насыпь из глины

Первичная насыпь (из рва)

Подсыпка ч. ^Предполагаемое

под кострище место „Ядына"-

Г кастойшс Домовины*

Кострище

Разрез кургана «Черная Могила» по уточненным данным

Реконструкция княжеского захоронения в «столпе» по данным раскопок кургана «Черная Могила» в Чернигове (середина X в.)

ров и внутри нее могли поместиться, например, кафедральный собор Чернигова (Спасский собор, 1036 г.) и две церковки.

Наверху образовывалась площадка около 1 000 кв. метров, в центре которой укладывали доспехи, или, точнее, останки умершего вместе с доспехами, снятые заранее с кострища.

Площадка вокруг этих останков сильно утрамбована; это позволяет думать о том, что она служила местом выполнения какой-то части погребального ритуала. По всей вероятности, в это время производились «страва» и «тризна» по умершему. Страва — это поминки, погребальный пир, для которого было достаточно простора на вершине насыпи. Триз-

85

на — это борьба, состязание, ристание— военные игры в честь умершего воина.

Тризна справлялась очевидно тогда, когда вершина насыпи была увенчана доспехами.

После этих торжеств курганную насыпь еще увеличивали почти вдвое, до_г водя ее высоту до 11—12 метров, а объем до 6 000 куб. метров земли и глины.

На самой вершине окончательно насыпанного кургана ставили столб с именем умершего. Остатки такого столба сохранились в «Черной Могиле».

Курган «Гульбище» на Болдиных горах в окрестностях Чернигова может служить образцом богатого боярского погребения. Дата его — конец IX—начало X века. На вершину полунасыпанного кургана родичи вынесли здесь не только останки умершего (в кольчуге и в шлеме), но и предметы вооружения: огромный меч в ножнах, копье, большие стремена, удила, стрелы, топор и щит.

Курган «Черная Могила», датируемый золотой византийской монетой 945—959 годов, содержал три погребения: мужчины, юноши и женщины. Ряд соображений заставляет нас думать, что здесь был похоронен не просто знатный и богатый человек, а именно князь. В пользу этого говорит назначение вещей, водруженных на полунасыпанном кургане.

При насыпке «Черной Могилы» люди, руководившие погребальным обрядом, не заботились о том, чтобы вытащить наверх все оружие; много оружия они оставили на кострище. Но зато они очень внимательно отнеслись к тому, чтобы богаче представить связь погребенных с культом. Здесь мы видим и два турьих рога (обязательные атрибуты славянских божеств), два жертвенных ножа и, наконец, бронзового идола. Современники покойных дали нам понять, что под насыпью «Черной Могилы» лежат люди, облеченные правами не только военачальников, но и жрецов, люди, которым могут понадобиться на том свете и ножи для заклания жертв и священные ритоны¹ для провозглашения благоденствия соплеменникам.

Шлемы и части лука из черниговских курганов IX—X веков

¹ Ритоны — питьевые сосуды из рога.

86

Такое сочетание воина и жреца могло быть только в лице князя. Мы знаем, что у славян князья нередко выполняли функции верховных жрецов. Думаю, что мы вправе признать княжескими курганами Чернигова только два — курган княжны Черны, где был похоронен знатный воин, снабженный турьим рогом, и «Черную Могилу», где похоронили одного или двух знатных воинов с турьими рогами.

«Гульбище» следует считать могилой боярина, черниговского богатыря, но не князя, так как в инвентаре его отсутствуют ритуальные вещи.

Курганы «Гульбище» и «Черная Могила», а также ряд других близких к ним черниговских курганов IX—X веков, дали науке сотни ценнейших вещей, позволяющих восстановить виды одежды и вооружения русского боярства и князей того времени. Остановимся на таких редких предметах, как турьи рога из «Черной Могилы» (середина X века).

Воспетые в былинах древнерусские пиры сами по себе являются остатком языческого ритуала; возможно, что и питье из рогов, как наиболее архаичного типа посуды, было одним из элементов языческого праздника.

Турий рог впоследствии становится обязательным атрибутом славянских богов.

Наиболее яркими и интересными по художественному исполнению бесспорно являются два турьих рога из «Черной Могилы». Эти турьи рога впервые стали известны из работ Д. Я. Самоквасова (в 1874 г.). С тех пор они часто привлекали внимание историков искусства. Рога эти различной величины: один из них 54 сантиметра в длину, а другой 67 сантиметров. Никаких следов огня на тонкой серебряной оправе рогов нет. Страшный жар грандиозного погребального костра, сплавивший в стекловидные слитки все украшения покойников, не коснулся хрупкого серебра турьих рогов. По всей вероятности, они были положены после того как были закончены все погребальные обряды. Возможно, что, прощаясь с умершим, перед тем как окончательно засыпать землей его останки, родичи, поминая его, пили из рогов и положили их рядом с оружием. Оба рога одинаково окованы серебром вокруг устья и украшены квадратными накладками в средней части. Один из рогов (меньший) орнаментирован сочным растительным узором, переплетенным в гирлянды. Этот узор, близкий к иранскому, был очень распространен в древней Руси и встречается на вещах не восточного, а местного происхождения. Такова, например, рукоять меча, найденного в Киеве, близ Золотых Ворот.

Другой турий рог больших размеров орнаментирован значительно сложнее. Мастер-чеканщик сделал здесь замечательный фриз из различных чудовищ, птиц и людей.

Центральное место в орнаментике оправы отведено композиции из двух человеческих фигур и орла. Эта композиция находится как раз на противоположном конце оправы от разделительной пальметки; она обращена к лицу пьющего из кубка и является центральной и основной.

Внимание исследователей давно привлекали две маленькие фигурки людей, затерявшихся среди огромных чудовищ, цветов и трав, покры

87

вающих поле серебряной оправы. Их считали то охотниками, то детьми, заблудившимися в лесу. Обе фигурки обращены вправо, ц сторону орла, склонившего голову.

Левая фигурка изображает бородатого мужчину в малопонятной одежде вроде длинной рубахи (кольчуга), без шапки. Правая рука протянута вперед и как бы ловит что-то. В левой руке — большой лук сложной системы с ясно обозначенным способом прикрепления тетивы; около охотника, за его спиной, в воздухе две целые стрелы и одна разломанная пополам. Одна стрела как бы направлена в затылок мужчине.

Правая фигурка—женская, с колчаном у пояса, держит лук в левой руке, а правая рука согнута таким образом, как будто охотник только что спустил тетиву.

Отличием этой фигурки являются длинные косы, спускающиеся от правого виска к бедру. Можно даже разглядеть нечто вроде двух височных колец в том месте, где прическа переходит в косу. Судя.по косам, это. девушка.

Орел изображен непропорционально большим; голова его склонена вправо, крылья распростерты. При общем взгляде на всю композиционную группу из двух охотников и орла создается следующее впечатление: охотники стреляют в хищную птицу; но ни в птице, ни около нее стрел нет— они как бы возвращаются обратно к охотникам и изображены за их спинами летящими в обратном направлении, в беспорядке, оперением вперед и частично поломанные. Все это напоминает сказочные сюжеты о заколдованной птице и о возвращающихся стрелах. В русских сказках и былинах мы найдем много эпизодов, героями которых являются птица (вещая)» мужчина и девушка. Часто мужчина или лебедь освобождает девушку от когтей хищного коршуна-колдуна.

Но наиболее полную аналогию черниговскому рогу представляет черниговская же былина об Иване Годиновиче. Место действия во всех вариантах былины — Чернигов. Сюжет былины таков: молодой киевский дружинник Иван Годинович приехал в Чернигов за понравившейся ему Настасьей (или Марьей Дмитриевной) — дочерью черниговского гостя, уже просватанной за Кащея Бессмертного. Иван силой и угрозами увозит в Киев Настасью. По дороге на него нападает Кащей, который с помощью Настасьи побеждает Ивана и привязывает его к дубу.

Здесь в былину вводится новый элемент:

На ту пору на то времечко Налетала птица, черный вран,

Садился он, вран, на сырой дуб,

Проязычил языком человеческим:

«А не владеть-то Марьей Дмитриевной Царю Кащею Трипетову,

А владеть Ивану Годиновичу».

Кащей пытается застрелить из лука птицу, но выпущенные им стрелы, не тронув ее, возвращаются и поражают в голову насмерть самого Кащея. Иван освобождается.

88

Священный сосуд — турий рог из «Черной Могилы»

Резные камни XII в. из Борисоглебского собора в детинце

Сказочный мотив возврата стрел к стреляющему, так хорошо изображенный чеканщиком турьего рога, в былине является одним из центральных моментов. Он имеется решительно во всех вариантах этой былины (исследователи насчитывают их до 30).

На черниговском турьем роге изображен бородатый мужчина в длинной рубахе или кольчуге, только что спустивший тетиву своего лука,— Кащей Бессмертный, стреляющий в вещую птицу. Девушка с длинными косами и с колчаном через плечо — черниговская красавица Настасья (Марья), предмет спора двух мужчин. Здесь она изображена также с луком в левой руке. Вещий вран (или орел) как бы собирается взлететь. Его крылья распростерты и одно из них приподнято.

Серебряная оковка турьего рога из «Черной Могилы»

Наверху—общий развернутый вид оковки; внизу — деталь (заколдованная стрела поражает самого стрелка)

89

В вещую птицу на изображении было пущено три стрелы, как и полагается в настоящей былине или сказке, и все они оказались за спиной Кащея.

Одна из стрел переломилась «наполы» за спиной Кащея. Другая полетела прямо в небо. Третья стрела летит в затылок Кащею, выбежавшему стрелять птицу без шлема, без шапки, с непокрытой головой. Сердце убитого Кащея должно достаться волкам, и на турьем роге волк с разинутой пастью как бы ожидает добычи.

Совпадения исключительно полные. Нет только второго героя, Ивана Годиновича. Черниговский мастер все свое внимание сосредоточил на моменте наказания Кащея Бессмертного высшими силами за посягательство на птицу.

Кто такой Кащей? Какая птица пользуется таким покровительством колдовских сил? Почему именно смерть Кащея изображена на священном ритоне черниговского князя X века?

В былине, древность которой насчитывает тысячу лет, мы вправе искать не жанровую сценку, а какой-то скрытый, более глубокий смысл. Быть может, чеканная иллюстрация к былине позволит нам установить ее литературную историю.

Важнейшим персонажем рисунка турьего рога является вещая птица, враждебная Кащею. Именно она олицетворяет высшие силы, побеждающие Кащея Бессмертного. На роге она больше всего походит на орла.

Орел известен как герб города Чернигова. Доказанная советским ученым, доктором исторических наук А. В. Арциховским глубокая древность многих русских городских гербов заставляет внимательнее отнестись к этому совпадению. Орел, из-за которого на турьем роге находит свою смерть Кащей Бессмертный, — вещая птица черниговской былины, и орел — герб Чернигова. Все это позволяет предполагать, что орел в древности особо почитался черниговцами, может быть, как покровитель города или племени.

Царь Кащей Бессмертный, Кащей Трипетович — это, возможно, один из образов степных кочевников, образ хана, возглавляющего набег, ускользающего от смерти и укрывающего у себя полоненную русскую красавицу. В XII веке «кощеями» называли иногда и ханов; так, например, Кончак назван в «Слове о полку Игореве» «поганым кощеем».

Может быть, и вся сцена, вычеканенная на священном ритоне, — это изображение простой, исторически оправданной мысли: поганый «кощей-печенежин» поднял руку на черниговского орла, но сила вещей птицы направила стрелы обратно в обидчика.

Мастер-чеканщик, считавшийся с ритуальным характером рога, хотел показать не столько реальную смерть Кащея, сколько именно действие невидимой, но властной силы заклинания.

Независимо от правильности высказанных выше соображений турий рог из «Черной Могилы» останется одним из самых интересных предметов древней Руси, который долго еще будет привлекать внимание историков искусства, знатоков быта и исследователей славянского язычества.

90

Черниговские курганные клад.

<бища IX—X веков свидетельствуют о важном значении Чернигова в древнерусском государстве. В распоряжении черниговского князя были тысячи дружинников. По. пытки норманистов объявить часть курганов вокруг Чернигова скандинавскими потерпели полную неудачу.

Оба обряда — и трупосож-жение и захоронение в срубах — засвидетельствованы письменными источниками X века как русские.

Подводя итоги беглому обзору курганов IX—X веков, хотелось бы остановиться на вопросе о расселении дружинников и бояр в Чернигове и в его окрестностях.

В IX — X веках население Чернигова хоронило своих покойников не у самых стен детинца или окольного града, а несколько дальше, на выездных путях из города. КладбиЪце распадается на несколько отдельных трупп, которые раскинуты на очень большом пространстве, а вниз по Десне тянутся на 18 километров до Шеетовиц. Такая рассредоточенность чер. -ниговских дружинных погребений может быть объяснена появлением у дружинников земельных владений вокруг города, часть которых известна нам по именам (Гюричев, Семынь и др.). Обращает на себя внимание, •что в каждой курганной группе есть много обычных могил небольшого размера и несколько крупных курганов с богатым инвентарем.

Произведем примерное сопоставление черниговских курганных групп, окружающих город, с древними летописными названиями сел.

1. Курганы на восток от Чернигова, среди которых есть несколько IX—X веков, — это некрополь летописного Гюричева, пригородного села.

2. Дружинные курганы IX—X веков «в старом кладбище в Березках»— это кладбище древнего села Семынь, упоминаемого в летописи. В этой группе господствовало несколько больших курганов.

3. Соседняя группа курганов X века около «Пяти Углов» — это, возможно, некрополь того древнего села, которое в XII веке стало называться селом Святого Спаса.

4. Курганы на Олеговом Поле, группировавшиеся вокруг огромной •овальной могилы, может быть, следует связывать с каким-либо княжеским селом, принявшим впоследствии имя Олега (современное село Ольго-•во). Здесь, на земле села Ольгова, был найден клад княжеских серебряных вещей XII века.

5. В древнем урочище Болдино возвышался курган богатого и знатного боярина конца IX — начала Хвека («Гульбище»), окруженный менее значительными насыпями.

Мечи X века из боярских курганов в окрестностях Чернигова (Шестовицы)

91

6. Соседняя Троицкая группа тоже имела свой боярский курган. Ее можно сближать с древним пригородным селом Гостыничами.

7. Некрополь села Гущина (близ которого находится село с многозначительным наименованием Киенки) возглавляется большим курганом со срубной гробницей. Здесь же, в этом селе, был найден в 1934 году клад серебряных украшений гнездовокого типа X века.

Расширяя радиус наших наблюдений, двигаясь по древним дорогам из Чернигова на Киев, на Любеч, на Стародуб, мы увидим, что некрополи пригородных сел незаметно переходят в городские с большими и малыми курганами: Оргощ на северо-западе, Седнев на северо-востоке, Шестови-цы на юго-западе.

Вся эта картина никак не укладывается в представление о черниговском князе как о единственном центре притяжения дружинников. Наоборот, мы видим вокруг Чернигова своего рода «солнечную систему»: город— резиденция князя — окружен несколькими вторичными центрами, границы которых подступают почти к самому городу; у этих вторичных боярских центров есть свои «спутники», окружающие их, входящие в их орбиту.

Только владение землей, .необходимость быть в селах, прочная связь с пригородными вотчинами могли создать такую яркую картину феодального рассредоточения черниговского некрополя. Никакого единого аристократического кладбища здесь нет. Огромные боярские курганы типа «Гульбища», Безымянного и больших курганов Гюричева рассредоточены в отдельных группах, как бы возглавляя их. Археологические материалы позволяют сделать следующие выводы о социальной структуре. Черниговские бояре-воины IX—X веков — это не толпа безземельных княжих мужей, окружающих князя, — это землевладельцы, сюзерены своих дружинников, господари сел, известных нам по летописи. Вассалитет без земельных пожалований был, очевидно, уже пройденным этапом к началу X века для феодалов второго города в древней Руси — Чернигова, уступавшего первенство только Киеву. Черниговское боярство далеко за пределами города осуществляло власть над окрестными селами, над землей, превращая ее в свою феодальную собственность, являвшуюся основой феодального строя.

Княжеские курганы — курган княжны Черны и «Черная Могила», которые местная легенда всегда хотела связать с основателем города Чернигова князем Черным, не связаны ни с одним из пригородных сел. Они, как и подобает княжеским курганам, связаны с сах\шм городом, у стен (а может быть у ворот) которого они и выросли.