ПЕЧЕРСК


БЛАГОПОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ НАДПИСИ

БЛАГОПОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ НАДПИСИ

Средневековые надписи Софии Киевской

БЛАГОПОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ НАДПИСИ. Среди рассмотренных в книге «Древнерусские надписи Софии Киевской» граффити XI в. к этой тематической группе было отнесено всего лишь две записи (№ 13, 14). Последние находки существенно дополняют эту группу.

102.

Таблицы VI; VII.

Запись Ивана,

Добрынина

отрока

ч/южной внешней галерее собора на фреске св. Онуфрия было обнаружено много различных граффити, число которых все более и более возрастало. В нижней части этой фрески есть не замеченное нами ранее граффито, написанное мелким, но довольно отчетливыми почерком и взятое в рамку. Текст

ГНП0М05НРАВ0УСВ06МУ ГраффиТ°1 «Господи, помоги рабу

В6 5У6БН hbanx отрокудг, сттвоему Безу” Ивану- 0ТР°ку

BPZINHVAHMAP6BHCZNHMZ Д°бРьшича’ и МаРию с ним>>- За-

ключительные слова надписи:

«... и Мареви съ нимъ» не совсем понятны. По смыслу надписи

36 Л. П. Якубинский. История древнерусского языка. М., 1953, стр. 185.

выходит, что ее автор имеет в виду свою жену или невесту, как и в других софийских граффити, например в № 136. Однако окончание -ови, -еви (дат. п. ед. ч. муж. р.) в древнерусских памятниках употребляется только в названиях лиц мужского пола36. Следовательно, в надписи идет речь о помощи не только автору — Ивану, но и его товарищу — Марию.

Рядом с рассматриваемой надписью выцарапано много других граффити, описанных нами ранее: несколько выше — запись попа Ивана (№ 37), справа — граффито «Иван, дьяк Давыдов» (№ 20), а еще дальше вправо — запись Елены и Фсы-пора (№ 46) и в самом углу у стены надпись о Бояновой земле (№ 25).

Палеографические признаки надписи достаточно архаичны. Особенно интересны написания 3, Ч, Р. 3 — имеет начертание с коротким хвостом, большим горизонтальным навесом и средней основной линией, перечеркнутой посредине небольшим штришком. Близкое написание буквы в значении «зело» с пере-

черкнутой штрихом главной линией Е. Ф. Карский отмечает в южнославянских памятниках XI в.— листках Ундольского 37. Второе 3 в слове «Безуеви» аналогично начертанию этой буквы в надписи на Тмутараканском камне28. Буква Ч на высокой ножке с неглубокой чашей довольно неправильной формы. Края чаши, как кажется, отогнуты в противоположные стороны. Буква Р во всех случаях стоит в строке и имеет небольшую головку. В одпом случае вместо ОУ употреблен большой «юс». Все эти палеографические признаки дают возможность отнести граффито к XI вв.

87 Е. Ф. Карский. Указ, соч.. стр. 191.

38 Б. А. Рыбаков. Указ, соч., стр. 16. 17, табл. XIII.

Рассмотрим теперь содержание надписи. Безуй-Иван, автор надписи (первое имя Безуй, вероятно, мирское), указывает, что он отрок какого-то Добрынича. Следует заметить, что к особенностям софийских граффити относится стремление авторов подчеркнуть свое отношение к какому-нибудь известному и авторитетному лицу. Например, княгиня Олисава (№ 27) в своей записи указывает, что она «Святополча мати», т. е. мать великого киевского князя Святополка Изяславича; автор надписи о «раке»-саркофаге Андрея-Всеволода Яросла-вича (№ 4) Дмитр сообщает, что он отрок умершего князя, а дьяк Иван сообщает имя своего господина — Давыда (№ 20). Точно так же в рассматриваемой надписи Безуй-Иван ссылается па то, что он отрок Добрынича. Но удивительно то, что он не указывает полного имени своего патрона, а сообщает только его отчество. Создается впечатление, что автор надписи имел какие-то важные причины не называть полного имени своего господина. Об этом, возможно, свидетельствуют и небольшие размеры надписи, мелкий почерк, незаметность ее и т. д.

Палеография надписи, явно преднамеренное отсутствие в ней полного имени патрона отрока Ивана, имя Добрыня, довольно редко встречавшееся на Руси, и летописные события, повествующие о княжении Ярослава Мудрого,— все это дает возможность связать надпись с известной исторической особой — Константином Добрыничем, новгородским посадником, сыном Добрыни — дяди Владимира Святославича.

Добрыня — сын Малка Любечанина, родственник и советчик Владимира, сыграл важную роль в борьбе за Полоцкое княжество и за утверждение Владимира в Киеве. К XII в. рассказы о подвигах Добрыни превратились в народные предания, которые нашли отражение в древнерусских былинах.

Вряд ли под именем Добрынина в граффито речь шла о ком то другом, например о сыне новгородского посадника Добрыни (1088—1117 гг.) или сыновьях других летописных персонажей с подобным именем. Всем им недоставало для этого славы и известности Добрыни — дяди Владимира Святославича. Да и непонятно было бы в противном случае, для чего следовало отроку скрывать полное имя своего покровителя.

89 «. . . посадник Коснятинъ, сынъ Добрынь . . .».— Повесть временных лет, т. I, стр. 97.

40 Полное собрание русских летописей (далее—ПСРЛ), т. V. СПб., 1848, стр. 134.

41 С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. I. М., 1959, стр. 220.

Известной особой был в свое время и сын Добрыни — Константин, или Коснятин 39. В борьбе Ярослава Мудрого за киевский стол он сыграл ту же роль, что и его отец в борьбе Владимира Святославича за княжение в Киеве. События в борьбе Ярослава Мудрого за Киев со Святополком и его сообщником польским королем Болеславом разворачивались примерно так. После поражения в 1018 г. на р. Буге Ярослав с четырьмя мужами удрал в Новгород, откуда он собирался бежать далее за море. Новгородцы во главе с посадником Константином Добрыничем, опасаясь остаться без князя, порубили челны Ярослава и обратились к нему со следующими словами: «Хочемъ ся еще бити съ Болеславомъ и съ Святополкомъ». Собрав новую дружину на деньги новгородцев, Ярослав двинулся на Киев. Святополк бежал к печенегам. В 1019 г. войско Ярослава победило объединенные силы Святополка и печенегов на р. Льте. Новгородцев за помощь Ярослав наградил деньгами, аннулировал ежегодную дань Киеву в 2000 гривен и дал им «правду и устав списав»— какие-то правовые льготы, на которые впоследствии новгородцы постоянно ссылались в своих спорах с князьями.

Дальнейшая судьба Константина Добрынина сложилась трагически. В летописях, которые восходят к Новгородско-Софийскому своду XV в., под 1019 годом подводится итог этим событиям: «Коснятин же бяше тогда в Новегороде, и разгневался на нь великий князь Ярослав, и поточи и в Ростов; и на третье лето повеле его убити в Муроме, на реце на Оце» 40.

Коснятин попал в немилость, вероятно, из-за того, что хотел большего для новгородцев за их услуги Ярославу или требовал что-то лично для себя41. Последнее в связи с претензиями Константина на новгородское посадничество кажется более вероятным. Это предположение подтверждается также сведениями, содержащимися в списке князей в Новгородской первой летописи младшего извода, где говорится о княжении

в Новгороде сына Ярослава — Ильи: «[Ярослав], идя къ Киеву, и посади в Новегороде Коснятина Добрыница. И родися у Ярослава сынъ Илья, и посади в Новегороде, и умре. И потомь разгневася Ярославъ на Коснятина, и заточи и; а сына своего Володимира посади в Новегороде»42. Из этого сообщения видно, что между посадничеством Константина и княжением Владимира Ярославича был еще период княжения в Новгороде старшего сына Ярослава — Ильи43.

42    Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.

М.—Л., 1950, стр. 161.

43    Запись о рождении Ильи есть также

в некоторых поздних летописях XV в.

44    А. А. Шахматов предлагал читать поврежденный текст Повести временных лет под 1017 годом так: «Ярослав, идя Кыеву, посади Новгороде Коснятина Добрынина». — Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908, стр. 178.

45    М. II. Тихомиров. Исследование о «Рус-кой Правде». М.—Л,, 1941, стр. 35—40;

В. Л. Янин. Новгородские

посадники. М., 1962, стр. 48.

46    ПСРЛ, т. I. СПб., 1846, стр. 63, 65;

т. II, стр. 264, т. V. СПб., 1848, стр. 134; т. VII. СПб., 1853, стр. 328.

47    В. Л. Янин.

Указ, соч., стр. 48.

48    Б. А. Рыбаков считает, что расправа

с Константином произошла после того, как Ярослав стал «самовласцем», т. е. после 1036 г. — Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. стр. 204.

49    Константин Добрынин приходился Ярославу двоюродным племянником через Малушу — мать Владимира С вя-тославича, сестру Добрыни.

Коснятин Добрынин стал новгородским посадником в 1016— 1017 гг., когда Ярослав отправился воевать с Святополком за киевский стол 44. Указанная в летописи дата окончания посадничества Константина — 1019 г.— справедливо считается сейчас сомнительной45. Дело в том, что сын Ярослава Владимир, родившийся в 1020 г., княжил в Новгороде в 1034— 1036 гг.46 В это время ему было 14 лет. Но в Новгородской третьей летописи под 1030 г. есть сообщение о том, что якобы в этом году Владимир был посажен в Новгороде и что ему при этом было 14 лет. Это сообщение противоречит дате рождения Владимира в 1020 г., зафиксированной многими списками летописи. Летописец, вероятно, знал о поставлепии в Новгороде одного из сыновей Ярослава в 1030 г., но он не сообразил, что это мог быть Илья. Поэтому он и решил, что речь идет о Владимире Ярославиче, совсем упустив из виду, что в 1030 г. Владимиру было не 14, а всего 10 лет47.

Итак, в 1030 г. в Новгороде был поставлен князем старший сын Ярослава Мудрого — Илья. Он умер в 1034 г., что и привело к появлению на новгородской политической арене следующего по старшинству сына — Владимира Ярославича. Все эти события, вероятно, и были причиной конфликта между новгородским посадником Константином Добрыничем и Ярославом Мудрым, который окончился опалой посадника и высылкой его в Ростов, а затем казнью в 1033 г. в г. Муроме48.

Претензии Константина Добрынина на новгородское посадничество в значительной степени опирались, вероятно, на его родственные связи с княжеским домом49. Сын Константина Добрынина — Остромир много лет спустя особо подчеркнул эти связи в приписке к Остромирову евангелию, где назвал себя «близоком» (свояком) Изяслава Ярославича. Вероятно, поэтому назначение в Новгород Ильи было чувствительным ударом по самолюбию Константина, который считал, что Яро-

слав обязан ему за помощь в овладении великокняжеским столом.

50 Основание города Коснятина некоторые записи Никоновского свода приписывают Юрию Долгорукому (Н. Н. Воронин. Медвежий культ в верхнем Поволжье в XI веке — Краеведческие записки, вып. IV. Ярославль, 1960, стр. 75).

41 Нельзя согласиться с тем, что имя «Къоснятинъ» является подписью граффито о Бояновой земле, расположенном рядом.

Нашу аргументацию по этому вопросу см.: С. А. Высоцкий. Древнерусские надписи Софии Киевской XI —XIV вв., вып. 1. К., 1966, стр. 62, 64.

Константин Добрынич был популярен не только в Новгороде, но и в Поволжье, где не случайно его именем был назван город Коснятин, находившийся в устье Волжской Нерли50. Популярность посадника в народе, очевидно, также имела не последнее значение в его трагической судьбе.

Наиболее вероятно, что надпись в Софийском соборе была сделана много лет спустя после кончины Константина, но еще в то время, когда память о нем была достаточно свежа. Только этим можно объяснить, почему автор надписи — Иван — не рискнул написать полное имя своего господина — врага Ярослава, новгородского посадника Константина и назвал лишь его отчество — Добрынич. Эти меры предосторожности были приняты для того, чтобы не вызвать княжеского гнева, или из опасения, что надпись будет уничтожена официальными лицами или представителями софийского клира. Этим же, по-видимому, объясняется и стремление сделать надпись малозаметной.

Интересным дополнением, возможно, имеющим отношение к надписи отрока Ивана, является крупное граффито, расположенное рядом (опубликовано под № 26). Запись читается: «Коснятин, Коснятинов отрок»51. Прежде всего в надписях привлекает внимание совпадение имен. Первую надпись сделал Иван, отрок Константина Добрынина, а вторую — Константин, тоже отрок Константина. Совпадение имен и близкое расположение обоих надписей дает основание предположить, что речь в них идет об одном и том же лице — Константине Добрынине. Однако если это действительно так, то возникает вопрос: почему автор второй надписи открыто, не таясь написал имя опального посадника, в то время как Иван принял меры предосторожности, чтобы скрыть его имя? Ответить на это можно так: вторая надпись была сделана тогда, когда память об этих событиях уже потеряла злободневность и остроту.

^ Картину написания граффити можно представить себе примерно так. Два отрока — Безуй-Иван и Марий — спустя много лет после смерти своего господина посетили Софийский собор в Киеве. Отрок Иван выцарапал на фреске св. Онуфрия известное нам граффито. Из него, между прочим, видно, что отроки не были коренными новгородцами, так как в нем нет

«цоканья», характерного для жителей Новгорода52. Через неко* торое время запись Ивана прочитал Константин — еще один отрок того же посадника — и выцарапал рядом с нею свою надпись, указав в ней свое отношение к Константину Добрынину53.

’2 Эта черта новгородского говора могла бы проявиться в слове «Добрынина». Ср.: «. . . посади в Новгороде Коснятина Добрынина». — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, стр. 161.

53 Среди софийских граффити, близких по времени и расположенных в этом месте, ни одно не называет Константина своим патроном.

103.

Таблица III, 3, 4.

104.

Таблица III, 3, 4.

54 Остромирово евангелие 1056—1057 гг. Фото л итогр а ф и чес кое издание (второе). СПб., 1889, л. 292.

ъь Я. И. Трусевич. Указ, соч., л. II,

№ 11; Е.Ф. Карский. Указ, соч., стр. 238, 239.

56 Я. И. Трусевич. Указ, соч., л. I,

№ 3.

Оба отрока подчеркнули в граффити свою связь с одним из представителей знатного киево-новгородского рода. Сыном Константина Добрынина был, по-видимому, Остромир, также известный новгородский посадник, с именем которого связывается Остромирово евангелие 1056—1057 гг., заказчиком которого он был. Сын Остромира — Вишата Остромирыч был воеводой Владимира Ярославина во время неудачного похода Руси на Византию 1043 г.

В южной части внутренней западной галереи собора обнаружено граффито: «Господи, помоги рабу своему Коснятину».

ГН ПШМО^НРАБ CBOJttM К KZCNATHNtf —

Для датировки надписи представляют интерес буквы 3 и N, близкие по начертанию соответствую щим буквам Изборника Святослава 1073 г., а также «от», напоминающее написание ее в Остромировом евангелии54. Дважды эта буква поставлена в надписи вместо простого О.

Непосредственно за надписью Коснятина написано еще одно граффито, вероятно, выцарапанное им же: «Ох, мне, грешнику,

недостойному рабу твоему! Помилуй, господи, отведи меня от муки вечной, избавь от [...] и от напасти».

Начальная часть записи представляет собой «воздыхание», встречающееся и в других граффити. Из палеографических особенностей отметим следующие: употребление лигатуры Ж, встречающейся, например, в рукописи XI в. «XIII слов Григория Богослова»55, а также «ять» с низко лежащим коромыслом. В слове «помилуй» употреблена лигатура Ж , буква В несколько увеличенного размера, О — с подрезанной верхней частью, М — пишется то с острой, то с закругленной петлей, буква Ч — с прямоугольной чашей, тип, встречающийся в Изборнике Святослава 1073 г.66 Автор надписи, по-видимому, был

знаком с греческой письменностью, на что указывает форма лигатуры тх» 57. Правда, весьма близкие начертания встречаются и в Остромировом евангелии, Туровском евангелии, в рукописи «XIII слов Григория Богослова»58.

В. F1. Щепкин. Конспект курса

славяно-русской палеографии. М., 1910, стр. 47.

18 Я. И. Трусевич. Указ, соч., л. I, № 2; л. II,

№ 11, 17.

105.

Таблицы VIII; IX; X; XI.

Запись

Иоанна.

ео Я. И. Трусевич. Указ, соч., л. II, № 17, 23.

106.

Таблицы XII; XIII.

На то, что обе рассмотренные надписи были написаны одним лицом, указывает, вероятно, и отсутствие имени автора во второй записи. Она могла быть сделана через некоторое время, чем и объясняются разные начертания некоторых букв.

В северной части хоров собора на том же столбе, где находится граффити о Михаиле-Святополке и его матери Олисаве (№ 27, 28), под шпаклевкой XIX в. обнаружена запись: «Господи, помоги рабу своему Иоанну [на] многие лета». Надпись выцарапана между записями Михаила-Святополка я варяга Якуна (№ 29). Она состоит из одиннадцати строк, насчитывающих от двух до пяти букв. Более длинные строки в четыре-пять букв составляют среднюю часть надписи. Надпись чрезвычайно вытянута в вертикальном направлении.

«ижица»

В начертании букв следует отметить следующее: 3 — близкое по форме этой букве в Туровском евангелии59 и надписи на Тмутараканском камне; «ять» — не возвышается над строкой, коромысло расположено низко; в сочетании ОУ употреблена или У необычного начертания с продолженной вниз левой, а не правой чертой. В записи употреблена uj также необычного начертания, напоминающая «якорное» G. Написания букв У и «от» находят себе аналогии в открытой в соборе древней азбуке.

Личность упомянутого в надписи Иоанна не установлена, однако ясно, что он имел какое-то отношение к Святополку Изяславичу и его матери Олисаве.

На северо-западном столбе подкупольного квадрата на хорах собора есть надпись, сделанная по фресковой разгранке: «Господи, помоги рабу своему Петру». Некоторые буквы надписи повреждены выбоинами в штукатурке, но в целом надпись читается вполне удовлетво-

рительно. Буквы ее в большинстве случаев приближаются к квадрату, расставлены свободно, на некотором расстоянии друг от друга. Во всех случаях употребляется сочетание ОУ. Буква В имеет начертание древнейшего типа с верхней частью в виде острого угла. Имя «Петр» в дательном падеже имеет окончание -ови, буква В в нем написана наоборот.

107.

Таблица XIV, 1, 2.

Запись Ильи.

в0 Разгранка — красочная линия, отделяющая одну фреску от другой.

U1 Н. Маркс.

Две старейших русских грамоты, из дошедших до нас в подлинниках.— Труды Московского археологического общества, т. 24. М., 1910, стр. 4—5.

в2 Остромирово евангелие 1056—1057 гг., л. 294 об.

108.

Таблица XV; 1.2.

В апсиде Михайловского придела на южной стене под фресковой орнаментальной композицией на разгранке 60обнаружена надпись в одну строку длиной 35 сл1, сделанная довольно мелким почерком: «А, господи, вседержитель, избавь, владыко,

+АГН Б£С€АЖНТ6ЛЖн^вабн-нанмаеааажомжкхг

меня, Илью (?), муки...» Надпись по содержанию значительно отличается от подобных благопожелательных граффити собора. Автор просит бога, по-видимому, об исцелении. Запись начинается крестом, как и некоторые древнерусские грамоты, например грамота 1130 г. князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Юрьеву монастырю61.

Палеография надписи архаична. Буквы, хотя и мелкие, но написаны четко, расставлены свободно. А — с острой петлей и горизонтальным штришком-покрытием сверху, 3 — напоминает написания этой буквы в Остромировом евангелии, особенно сделанные мелким почерком 62. В надписи дважды употреблен большой «юс», встречающийся в древнейших граффити.

Илья, автор надписи, имел, вероятно, какое-то отношение к софийскому клиру. Только этим можно объяснить, почему он смог написать свое граффито в апсиде Михайловского придела — запретной для посторонних части собора.

Надпись обнаружена под масляной живописью XIX в. во Владимирском приделе на южной стене. Граффито состоит из четырех довольно длинных строк (34 см), написанных хорошим четким почерком, который своей графикой и размерами напоминает средний почерк Остромирова евангелия, но буквы написаны на большем расстоянии друг от друга и имеют чуть заметный наклон вправо, что особенно чувствуется в написании В. Запись имеет сравнительно хорошую сохранность, но чтение и особенно понимание ее довольно затруднено. Предположительно надпись можно читать так: «Мать, не желая ребенка, бежала прочь; бог же, не желая человеку бед, указывает святому своего чина Ромой (?) на этот грех и тот, который будет». По содержанию запись — какое-то поучение женщинам, бросающим своих детей. Возможно, оно было навеяно автору сюжетом фресковой композиции, находившейся в древности в этой части собора, но не уцелевшей до наших дней.

03 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, стр. 481.

04 И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. III. СПб., 1903, стлб. 1485.

н6 Повесть временных лет, т. I, стр. 37.

00 Русско-украинский словарь. К., 1970, т. I, стр. 62.

07 Остромирово евангелие 1056—1057 гг., л. 245.

00 Я. И. Трусевич. Указ, соч., л. I, № 5.

Из Устава Ярослава известно, что мать, бросившая своего ребенка, подлежала церковной юрисдикции—суду епископов и тяжело наказывалась: «Такоже и жена безъ своего мужа или при мужи детяти добудеть и погубить, или въ свинии въкинет, или утопит, обличивше пояти в домь церковный...»63. Таким образом, виновная становилась зависимой и должна была всю жизнь работать на церковь.

Справа под надписью той же рукой сделана приписка, состоящая всего из одного слова YAf€N[A — надежды, ожидания64.

В записи, сделанной по-памяти, есть несогласованность падежей, пропуски букв (конечных Ъ в словах «геть», «ка-жеть») или лишние буквы («свогего») и т. д.

В надписи встречаются довольно редкие слова: «детичь», «гет». Слово «детичь» известно из договора Игоря с греками 944 г. («Аще ли будеть старъ, или детищь...»65). Что касается слова «гет», то оно не зафиксировано в словаре И. И. Срезневского. Из содержания записи выходит, что «гет» означает «прочь». В этом значении слово «геть» употребляется в современном украинском языке66.

Палеографические особенности граффито такие. Размеры букв 0,8—1,0 см. Буква А с острой петлей, Ж — двух разных начертаний. Первое, в слове «бежя», близко соответствующим написаниям в Остромировом евангелии67, а второе, в слове «кажет», напоминает написание буквы в Архангельском евангелии 1092 г.68 Буква «ять» употреблена в надписи шесть раз, и во всех случаях она имеет начертание с низко лежащим коромыслом, тип, характерный для XI—XII вв. Пять раз написана в записи буква Ч, имеющая неглубокую чашу на

довольно высокой ножке. В одном случае форма чаши приближается к прямоугольной, что имеет близкие аналогии в Архангельском евангелии.

Сказанное позволяет отнести граффито к XI в.


Назад Вперед







© Copyright 2013-2015

пишите нам: webfrontt@gmail.com

UA | RU