ПОМИНАЛЬНЫЕ НАДПИСИ

ПОМИНАЛЬНЫЕ НАДПИСИ содержат краткую датировку, состоящую из указания месяца и числа события, и имен умершего — сведения, необходимые для поминания.

Рис. 2. София Киевская. Апсида Михайловского придела. «Честной крест» с граффити: 1 — Василия-Владимира Мономаха (№ 131);    2 — художника-фресчиста Георгия; 3 — Кузьмы-пресвитера (№ 135).

надписи. Если же этого имени там не было, то в таком случае граффито сближается с летописным текстом, в котором употреблено мирское имя Владимир. На поминальное назначение граффито, вероятно, указывает и крест, выцарапанный справа от записи.

Палеография надписи достаточно архаична для XII в.

В крещальне собора слева от апсиды на восточной стене в углу есть малозаметная надпись: «Скончался раб божий Лазорь, месяца июня в 9-й день». Формула этой записи несколько отличается от подобных поминальных граффити собора, но зато она имеет полное соответствие в летописных сообщениях. Месяц и число события поставлены в конце надписи, а не в начале, как в прочих софийских поминальных граффити. Наоборот, в летописи дата с указанием месяца и числа смерти ставится после имени умершего. Например: «...преставися епис-копъ Володимерскый Стефан, месяца априля въ 27 день»64 или «...преставися Ростиславъ, сынъМьстиславль, внук Изяславль, месяца октямбря въ 1 день»65.

Рельеф надписи очень слабый, но читается она вполне удовлетворительно. Название месяца июня написано «иоуня». Эта форма более архаична, чем встречающаяся в Остромировом евангелии — «июша», так как в ней вместо Ю употреблено ОУ. В другом случае в софийских граффити название этого месяца написано ОЧН/К (№ 101). Личность упоминаемого в надписи Лазаря остается неустановленной.

На изображении Онуфрия в южной наружной галерее обнаружена довольно загадочная надпись. Она состоит из трех длинных строк. Все буквы написаны двойной линией, что,

безусловно, указывает на знакомство автора с техникой переписки и оформления книг. Начертание

тн

 букв двойной линией

встречается уже в книжных памятниках XI в., а именно в Изборнике Святослава 1073 г., Архангельском евангелии, минеях 1095 и 1096 гг.6ь

Древнерусские писцы особенно любили двойные линии в заставках или в начальных словах разделов.

Над первой строкой слева видны остатки зачеркнутых слов, сделанных, несомненно, тою же рукой двойным контуром. С уверенностью можно сказать, что первой буквой зачеркнутого фрагмента была буква М. Скорее всего, это было начало сокращенного слова «месяца». Такое предположение тем более вероятно, что над М видны остатки титла. Далее вправо шло название месяца, как кажется по количеству букв, июля или июня. Буква У, уцелевшая в этом месте, могла входить в название указанных месяцев, если они были написаны, как в предыдущей надписи, с ОУ вместо Ю. Примерно на уровне первой строки надписи слева выцарапана сложная геометрическая фигура, напоминающая большую букву В в книжных памятниках, дополненную какими-то прямоугольниками и полукругами.

Для палеографической датировки важны:    А — с острой

петлей, Ж — в виде пересекающихся трех прямых. Особенностью начертания является то, что все четыре наклонных конца буквы отогнуты вниз или вверх. Близкое написание встречается в Архангельском евангелии67. Буква N — с укороченной перекладиной. Но наиболее важным является написание «ять» с низко расположенной перекладиной. Такое начертание встречено дважды в слове «беловежский»68. Ч — в виде глубокой чаши на высокой ножке69.

Текст надписи знаком , который напоминает титло с двумя точками — сверху и снизу,— разделен примерно на две равные части. Этот знак известен по памятникам книжной письменности, где он имеет значение точки 70.

Чтение надписи и особенно ее понимание довольно затруднены из-за ряда непонятных слов: «бяка», «вябу», «чю». В первой строке надписи с полной уверенностью читается «попин беловежский». Перед словом «попин» стоит «кюшъ», а перед ним «тятъ» или, если принять геометрическую фигуру слева за В, «втятъ» (от глагола ТАТН — рубить, сечь, зарубить, рассекать71).

Итак, в первой половине надписи речь идет об убитом «попине» по имени Кюш (?). Установив это, надпись можно отнести к поминальным, начинавшимся, как обычно, сокращением слова «месяца», названием самого месяца и числа дня.

Что касается названия «попин», то оно встречалось уже в надписи о продаже Бояновой земли, в которой этим словом назван первый из перечисленных в тексте двенадцати свидетелей — Яким Домило (№ 25). Этим термином древнерусские источники называют выходцев из попов, выдвигавшихся на высшие церковные должности. Именно так Е. Голубинский объясняет сообщение летописи под 1110 годом о новгородском епископе Иоанне-попине72. Попином — выходцем из попов (белого духовенства) — был, как считал М. Д. Приселков, игумен Печерского монастыря Прохор, поставленный в 1112 г.73

Попин в рассматриваемой надписи назван «беловежским», т. е. из города Белая Вежа. Следует заметить, что древнерусские письменные источники духовных особ обычно называют так: епископов — по местонахождению кафедры, игуменов — по названию монастыря, попов — по названию церкви. Эта особенность наблюдается в летописании. Зафиксирована она в древнерусском сфрагистическом материале, встречается и среди софийских граффити74. Напомним надпись о смерти Луки Белгородского (№ 10), названного по месту своей кафедры в городе Белгороде. Белгородским он назван и в летописи под 1089 годом при перечислении лиц, присутствовавших во время освящения Печерской церкви богородицы. Кстати, по месту своих кафедр названы и другие епископы, присутствовавшие при освящении: Иван Черниговский и Исайя Ростовский.

Следовательно, если в надписи на стене собора речь идет о духовной особе и если автор надписи придерживался того же принципа называть иерархов церкви, то название «беловежский» в сочетании с «попин» должно указывать на епископа. Однако епископия под таким названием на Руси не известна.

Летопись, кроме Саркела — Белой Вежи Донской, упоминает еще два города под тем же названием в южной Руси. Одна Белая Вежа находилась в Черниговском княжестве, другая — в Переяславском. Черниговская Белая Вежа была основана, как полагают исследователи, «беловежцами» — выходцами из хазарского Саркела75, о приходе которых на Русь сообщает летопись под 1117 годом. Впервые Белая Вежа упоминается летописью под 1147 годом. В этом году Изяслав Мстиславич со своим братом Ростиславом овладел городом Всеволж в Черниговском княжестве. Услышав об этом, жители других расположенных поблизости городов бросились спасаться в Черни-

гов, но по дороге они были захвачены погоней, высланной: Изя-славом. Среди захваченных были жители городов Оунежа, Беловежи, Бахмача76. Более точно расположение этой Белой Вежи определяется по «Книге Великому Чертежу», где говорится: «...речка Острь вытекала из-под городища, из-под Белой Вежи, от верха речки Удая»77. По этому поводу Д. Самоквасов заметил, что на Черниговщине есть городище на указанном месте и рядом два селения под названием Белая Вежа78.

Белая Вежа Старая упоминается летописью под 1149 годом. Возле нее в этом году Юрий Долгорукий целый месяц ждал половцев, готовясь к нападению на Переяслав: «...и поиде отуду на Белувежю на Старую и стояша оу Белывежи месяць съжидаюче к собе Половець»79. Местонахождение Белой Вежи Старой достаточно хорошо локализуется благодаря упоминанию ее в «Поучении» Владимира Мономаха. Рассказывая о нападении половцев на город Прилук (Прилуки), Мономах писал: «...и бежаша на Сулу тое ночи; и заутра, на Госпожинъ день, идохомъ к Беле Вежи, и бог ны поможе и святая богородица: избиша 900 половець, и два князя яша...». На основании этого сообщения исследователи считают, что Белая Вежа Старая находилась на р. Суле или за Сулой, к востоку от Прилук, и что это был юго-восточный рубеж Переяславского княжества 80. Именно поэтому тут, на границе с половецкой степью, Юрий Долгорукий дожидался в 1149 г. своих союзников-по-ловцев.

Трудно сказать, о какой именно Белой Веже идет речь в надписи. Поскольку один из городов был основан выходцами из Белой Вежи — Саркела, а другой находился на границе с половецкой степью, в говоре беловежцев должны были быть черты хазарского или половецкого языка. Вполне вероятно, что вопрос о том, какая Белая Вежа упомянута в записи, будет в дальнейшем разрешен при изучении диалектных особенностей слов, встречающихся в надписи.

Вторая половина надписи может быть разделена на слова так: «Бякя чу, а си Иванъ чю рабы божие ялъ, ти ялъ, ти ялъ вябу». Первое слово этой части записи — «бякя», вероятно, ругательство. Далее читается «чу», а затем «а си Иванъ», где «си» — указательное местоимение «этот»81. После этих слов снова поставлено «чю», но на этот раз с Ювместо У. Следующие слова «рабы божие» не вызывают сомнений. Что касается

« чу» и « чю» , то это, вероятно, краткая повелительная форма глагола «чоути, чоую», имеющего несколько значений: чувствовать, ощущать, слышать, знать, сознавать. Комментируя это слово в значении «знать», И. И. Срезневский приводит следующий пример: «Ты ли единъ пришьльць еси въ Иерусалиме и не чю бывъшиихъ в немь в дни сия»82.

Во второй части надписи три раза повторено слово1АДЗ , происходящее от глагола IATH — взять, брать, схватить83. В двух случаях это слово употреблено в сочетании с ТИ — указательной или усилительной частицей84. В одном случае ТИ было пропущено и затем вписано над строкой. Надпись оканчивается словом БАБУ, возможно, производным от «вабити»— приманивать85. Текст записи завершается знаком, аналогичным тому, который разделяет надпись на две части.

Подводя итог всему сказанному, можно сделать следующие выводы относительно содержания граффито. Первая его половина имела все составные элементы обычной поминальной надписи: сокращенную дату события и имя убитого. Кюш, вероятно, имя какой-то церковной особы, названной «попин беловежский». Вторая половина надписи совершенно необычна. Это приписка о каких-то трагических событиях, в результате которых погиб «попин», а «рабы божие» были взяты с помощью обмана «сим Иваном», названным автором «бякой». Конец надписи — это какое-то магическое заклинание или покаяние, в котором трижды повторяется слово «взял». Скорее всего автор надписи обвиняет Ивана в проступке перед богом и св. Онуфрием.

В северо-западной башне собора на втором этаже на фреске, изображающей императора, есть много граффити, написанных в разное время. Среди них фрагмент надписи, который мог быть sz    поминальной или какой-то памятной записью:

МЦА HWAABZ «Месяца июля в...». Надпись осталась недопи-санной. Немного ниже ее еще раз повторено «месяца июля», а еще ниже латинская запись с именем «Иоганус Дв...».

В алтарной части Георгиевского придела на южной стене есть выцарапанная иголкой надпись, которую в свое время заметил Б. А. Рыбаков86. Надпись состоит из трех имен: «Фи-

В шестой строке надписи хорошо читается слово «цесарь-стии», часто встречающееся в книжных памятниках90.

Палеография надписи довольно архаична. А — с острой петлей, Д — стоит вместе с ножками в строке — древнее начертание, напоминающее Д в надписи Самуила 993 г.91, а также в софийской азбуке, 3 — напоминает начертания этой буквы в Изборнике 1073 г. Малый формат имеют буквы Р и Ц, которые также целиком стоят в строке. Важно для датировки написание букв Ч и «ять». Буква «ять» (в словах «грЪшьнаго, грЪхъ»), имеющая не совсем хорошую сохранность, написана с несколько приподнятым коромыслом. Буква Ч, встреченная дважды, имеет довольно редкое для древнерусских письменных памятников начертание в виде прямоугольника без верхней черточки, опирающегося нижней частью на умеренной высоты ножку. Подобное написание изредка встречается в среднеболгарских и сербских рукописях. Оно является той приметой, по которой эти памятники датируются XII в.92 Кузов буквы Ъ в слове «цесаръстии» написан с росчерком, встреченным нами в этой букве в надписи о приходе на княжение в Киев Свято-полка Изяславича (№ 6).

Письмо рассматриваемой надписи несколько скошено вправо, в целом оно напоминает почерк Добромирова евангелия93.

Много граффити с обращением к неоднократно упоминавшемуся нами св. Онуфрию есть на его изображении в южной наружной галерее собора. В самой нижней части указанной фрески обнаружено краткое граффито, представляющее собой подпись изображенного персонажа — Онуфрия: «Святой Онуф-—    рий». Нами указывалось, что подобные граф-

* фити кириллицей выцарапывались при фресковых изображениях, вероятно, потому, что надписи красками, объяснявшие сюжеты (так называемые дипинти), были сделаны по-гречески — языком, не понятным для широких слоев народа.

Рядом с предыдущей надписью выцарапано еще одно граффито: «Я недостоен...». Надпись осталась неоконченной. Она представляет собой обращение к Онуф-A^ZN6A0CT0HNZрИю, высказанное в форме покаяния или

самобичевания. Автор кается в каких-то своих поступках, не соответствовавших нормам средневековой морали.

Обе рассмотренные надписи были сделаны, вероятно, тогда, когда на фреске Онуфрия было еще сравнительно мало граффити, поэтому оба автора, чтобы не портить самого изображения, выцарапали свои записи на разгранке.

Непосредственно на самом изображении Онуфрия выцарапана следующая запись: «Старче божий, Онуфрий, рабов своих

Ивана и Петра, грешников, помилуй». Сокращение начального слова записи, прочитанного нами как «старче», ве роятно, можно читать и как «святче». Необычно в граффито упоминание двух имен — Ивана и Петра.

Для датировки надписи важны такие начертания: звездообразное Ж, Ч — в виде чаши на высокой ножке, «ять» с немного приподнятым коромыслом. Все эти признаки, кроме «ять» (XII в.), соответствуют начертаниям XI в.

Последняя строка предыдущей надписи пересекается началом еще одной записи, расположенной в этом месте. Как и рассмотренные, она представляет собой обращение к Онуфрию:

«Святой Онуфрий, моли бога за раба своего Сумиона, грешного». Окончание последнего слова записи совпадает с еще одним фрагментом надписи, который читается: «Господи, помоги рабу своему Иосифу, попу». Слова «Иосифу попу» написаны над начальной частью надписи «помоги рабу». Кроме того, имя «Иосифу» испорчено написанным прямо по нему словом «псалъ».

Из начертаний букв отметим: ы — с довольно высокой серединой, Ь — с коромыслом в верхнем уровне строки, N — с длинной перекладиной.

Написание имени Онуфрия с окончанием -ос- а не -е является очевидным грецизмом.

Неподалеку от описанных граффити, между надписями Ивана, дьяка Давыдова (№ 20), попа Ивана Ровяты (№ 37) и Ивана, отрока Добрынина (№ 102), обнаружена еще одна

запись, в которой снова повторено имя «Сумеон» (Симеон). Надпись является обращением к Онуфрию: «Святой Онуфрий,

С—гомшуотнепомндоу по"“л!'й " менпя т»™* НтГР'йШХЫНКАСУМео' раба своего>>- Палеография надписи NA РАБАСВОегО    довольно необычна. Буква А — с ост

рой петлей, без признаков набухания, В — с петлями, которые не соединяются посередине,— тип, встреченный в надписи о четырехлетием княжении Святослава Ярославича (№ 9), N — с немного укороченной перекладиной, которая не доходит до самого низа правой мачты буквы, Р — малоформатное, целиком стоящее в строке. Буква «ять» имеет начертание XI в. с низколежащим коромыслом. Но совсем необычно написание буквы Ш, средняя линия которого высоко подымается в виде завитка в верхнее междустрочное поле. Подобное начертание не известно нам среди книжных памятников. В имени Онуфрия после буквы N также употреблено неизвестное начертание буквы <1/ (омега?) в сочетании с У, напоминающее по форме якорь. Буква состоит из мелкой чаши, лежащей в строке, и прямой черты, поднимающейся из нее вверх. Как кажется, сверху эта черта имеет кружочек. Впрочем, судить об этом трудно из-за очень малого размера знака.

Сбд    Немного выше предыдущего граффито на том же

T2I    изображении Онуфрия находится небольшая колон-

НОЯ    чатая запись, состоящая из семи коротких строк:

ОУФР «Святой Онуфрий, помилуй и меня». Это наиболее

Н6П0 краткая запись с обращением к Онуфрию. Она даже

МНАОУ не упоминает имени автора.

НАЛА

На изображении Онуфрия в самом углу справа есть надпись, сделанная очень острым предметом: «Святой Онуфрий, помилуй меня, раба своего Дмитра, грешника злого». Надпись отлича-

_    ется от других подобных записей

CTSIЫОУФРНШПОМНАОУН припиской после «грешника» сло-МАРАБАСБОбГОАЗЛАНТРА ва <<зълаг0>>9 которое надо понимать rP'SLLIANHKA^ZAArO    как«злостного». Граффито имеет

София Киевская. Михайловский придел. Запись Дмитра и Анны (№ 136).

к святым — фресковым персонажам, изображенным в этой части собора, с напоминанием. Суть своей просьбы он излагает во второй строке: «спаси и от ада род человеческий».

Непосредственно под предыдущей надписью выцарапано еще одно граффито, в котором узнается рука того же автора:

CTAIГР2ГШ [NjZHZI П0П2 РАбИаДАНДНАБОЛ АСЬ [ПАСАЛЗ]

«Святой, грешный поп, раб и ада и дьявола, это [писал]». Надпись представляет собой одну длинную строку, конец которой, изгибаясь, поднимается вверх. Любопытно, что автор или читатели надписи перечеркнули слово «дьявола» крестом, считая, вероятно, неуместным вспоминать дьявола в соборе. Трудно сказать, сделаны ли обе надписи одновременно или вторая надпись дописана несколько позже. Однако в обеих надписях буква А с острой петлей и покрытием, срезающим верхнюю часть буквы, В — с малой верхней и большой нижней частями, Д — с ножками, являющимися продолжением наклонных линий, обе части Ы связаны горизонтальной линией, буквы Ч и «от» первой надписи имеют древние начертания.

Удивительно, что автор надписи не указал своего имени.

В южном конце западной внутренней галереи при входе в Апостольский придел на столбе слева есть надпись, состоящая из трех строк. Сохранность ее не совсем хорошая из-за мелких повреждений штукатурки. Первая строка: «Это я, грешный

отрок (?)». Последнее слово чи-С6А^2Г[р]#ШАМ21Н0[ТР0]Ц£ тается недостаточно уверенно, так

как от него сохранилось лишь начальное О и конечное ць. По количеству букв это слово можно восстановить, по-видимому, как «отроць», т. е. отрок.

Вторая и третья строки надписи написаны более мелкими буквами, но тем же почерком: «Святой Кузьма и Демян, Иона из

_    Чернигова это пишет, аминь».

СТОК О^АА A[H]AAM[h]AN[z] H0N О А Слово «Иона» в конце второй tCY РАЫНГОВАТО ПЩА6ААА[НМ2]    строки сильно повреждено.

В конце его читается буква А, в начале — ИОН. Название города Чернигова читается вполне определенно. Иона, отрок из Чернигова, обращается к святым Кузьме и Демяну, которые некогда были изображены в запад-