Гора, Замковая, Кудрявец

Глава 19

Гора, Замковая, Кудрявец

Прогуляемся по киевским горам, связанным с летописными князьями полянскими, а также осмотрим окрестности. Пойдем от фуникулера Десятинной улицей в сторону Андреевской церкви.

Шагая по Десятинной, мы перемещаемся по Горе. Он же Киевская и Старокиевская. Вероятно, холм сей в летописное время именовали Киевицей. Ибо Кий жил, «идеже ныне», при Несторе, увоз Боричев. Под Киевицей могли подразумевать и большую часть горы, включавшую Замковую и Клинец, которые тогда почти не отделялись от общего кряжа. Серое огромное здание МИД (где раньше стояла Трехсвятительская церковь на месте идолов), дома вдоль улицы Десятинной - это всё Гора.

Я касаюсь ее во многих главах - про Боричев, про Вольгу. Растащил на части Гору, когда возникала нужда говорить о древности. Посему пропущу времена княжеские и поведаю о замке, а точнее, что мне сейчас любопытней всего - дороге сквозь него, да горе Клинец, которую все потеряли, а я взял да нашел.

Пока мы не дошли до Андреевского спуска, кое-что обсудим. Задумчивым жестом, словно экскурсовод, указываю на асфальт.

Под Десятинной улицей, на большой глубине, была пещера. Провал в нее обнаружил в 1838 году Александр Семенович Анненков, курский и орловский помещик, сосланный в двадцатые годы 19 века в Киев за жестокое обращение с крепостными крестьянами. Тут Анненков завязал знакомства с любителем древностей митрополитом Евгением (Болховитиновым) и

археологом-мистиком Лохвицким, да приобрел усадьбу возле участка, на котором, как считают, стояла древняя Десятинная церковь.

Анненков пожелал выстроить там новую церковь взамен поставленной еще Петром Могилой, а заодно принялся усердно раскапывать окрестности. При этом Болховитинов следил за археологическими находками, и они в итоге стали достоянием церкви и науки. Но в 1842 году строительство завершилось, надзор сняли. Тогда-то Анненков отрыл по соседству клад золотых и серебряных предметов, объемом в два мешка. Либо оные предметы он утаивал ранее, а теперь решил перепрятать. Сокровища Анненков отправил на свой хутор в Полтавской губернии. Предание гласит, что часть древностей была перелита в слитки, часть же досталась неграмотным крестьянам -и они-то использовали старинные браслеты как собачьи ошейники, а прочие украшения отдали для забав детям. История с дремучими крестьянами кажется мне баснословной.

Так вот, этот Анненков во время перекапывания всех околиц нашел возле Трехсвятительской церкви лаз, ведущий в глубокую пещеру, прорытую в лёссе. Пещера имела своды, подобные лаврским пещерам, и несколько ветвей, исследовать которые до конца не удалось - коридоры оказались засыпаны, а дальше и не рыли.

Что с этой пещерой теперь, неясно, равно как и с пещерами Михайловского монастыря. Не знали о таких?

Как известно, Михайловский монастырь, что стоит сейчас над Боричевым - построен заново в конце девяностых, а снесен был в 1930-х. Осталась впрочем трапезная церковь Иоанна Богослова и гостиницы для паломников, служившие потом общагами студентам. В 1965 году среди превращенной в парк бывшей усадьбы монастыря энтузиасты наткнулись на входы в пещеры. Некоторые отверстия были засыпаны, иные заложены кирпичами, вероятно в 17 веке.

При редакции газеты «Вечерний Киев» на общественных началах действовала комиссия по изучению подземелий. Это ее члены годом раньше провели раскопки в Церковщине. И вот на волне интереса, они бросили все силы на бывшую усадьбу Михайловского монастыря.

Несколько дней исследователи воодушевленно расчищали подземные ходы, но своими силами далеко зайти не удалось, а официальная наука почин не поддержала. С тех пор про

пещеры под Михайловским Златоверхим ничего не слышно.

Вообще Верхний город обычно не связывается с пещерами, между тем весь пронизан ими, как шляпка червивого гриба. В 19 веке нашли коридор, шедший под землей к Золотым воротам от нынешней улицы Лысенко. Его расчистили на длину около ста метров. Подобный же ход, укрепленный сосновыми бревнами, отыскал Хвойка в 1908 году в усадьбе Петровского, где сейчас Исторический музей.

Время от времени подземелья открываются в окрестностях Софии. В 1916 году к северо-западу от нее образовался провал в коридор, высотой около двух метров и шести длиной. Внутри лежали французская медная монета времени Людовика XIV (17 век), битый кирпич того же века, но также и древнерусские кирпичи - плинфа, да куски сланца (археологи называют его шифером). Там были ниши с люками, смотрящими вверх. От главного коридора шел в сторону другой. Подземную полость проследили бурением скважин до перекрестка Стретенской с Малой Владимирской (Чкалова, Гончара). Пещеру исследовал Эртель, предположивший, что разные части ее выкопаны в разное время.

Ученых озадачило подземелье - для чего оно предназначено? Эти ниши, люки... А меня озадачивает сообщение из дневника Эриха Ляссоты, посланца императора Рудольфа к запорожским казакам. Ляссота проезжал через Киев в 1594 году, посетил и Софию. Он пишет[71]:

Вверху церкви есть галерея, или верхнее отделение церкви; перилы этой галереи, от одного столба до другого, из цельных плит голубоватого камня, с резной отделкой. Из них одна плита, что напротив главного алтаря, имеет круглое отверстие, примерно в пол-локтя, которое теперь заделано известью.

Говорят, что в этом отверстии прежде находилось зеркало, в котором, посредством искусстве магии, можно было видеть все, о чем бы ни задумали, хотя бы то за несколько сот миль.

Но случилось следующее: один киевский царь отправился на войну в языческую землю и долго оттуда не возвращался; а жена его с тоски по мужу имела обыкновение ежедневно смотреть в это зеркало, желая знать, что делает ее господин и как ему там

живется.

Увидев однажды в зеркале, между прочим, что муж ее любезничал с пленною язычницею, она в сильном гневе разбила зеркало: sit fides penes autorem.

Я верю этому рассказу и понимаю его буквально, как верю в существование дисплеев и видеокамер, при помощи которых люди общаются между собой, будучи разделенными «многими милями». Однажды киевский князь просто забыл выключить камеру. Ну а вопрос, откуда в то давнее даже для 16 века время взялись подобные технологии - это ученых не озадачивает, равно как и сия выдержка из дневника Ляссоты.

И снова о подземельях.

В 1925 году, как обычно случайно, провалилась земля и открылась новая пещера возле Софии. Раскопками занялся Ляскронский. В начале пещеры находилось облицованное кирпичом помещение, затем коридор уходил в лёсс. Куда именно -неведомо, ибо Ляскронский отложил дальнейшие изучение сначала на год, а потом навсегда.

Осенью 2014-го археологи проводили в Софии раскопки каменного сооружения, трактуемого ими как «остатки храма 11 века». Около стены этого здания была пристройка с подземной частью, обложенной бревнами. Полагают, что усыпальница. Там в полу был уходящий в лёсс проход, его расчистили на шесть метров. Продолжить решили в следующем году. Чем всё закончилось, не знаю.

Пока я это рассказывал, мы дошли до Андреевского спуска. Ниже Андреевской церкви, и чуть ниже дома Ричарда Львиное Сердце1, будут две горы, на кои ведут крутые лестницы.

К востоку, со стороны Днепра - небольшая гора с ровно обрезанной верхушкой. Это Уздыхальница, ранее Здыхальница. В 19-м и начале 20-го веков, весь склон по верху от Боричева до Уздыхальницы называли Андреевской горой. А иногда так именовали только отдельный холмик с Андреевской церковью. Я избегаю употреблять это смутное название - Андреевская гора. По преданию, на одном из отрогов Горы апостол Андрей установил крест.

В различных источниках сказано так: «И крест святый на них, где теперь церковь святого Семиона стоит, поставил», 171 «Идеже ныне церковь воздвижения креста господня», «а потом вшедши на гору, подле которой теперь стоит брама Киевская замковая на полудне (юг) и церковь воздвижения креста святого», «на той тогда горе в Киеве, идеже святыи андрей стоял, юже нарицают вздыхальницу, в тоже время и церковь воздвижения пречестнаго креста господня была поставлена, идеже и ныне есть».

Чуть дальше Уздыхальницы и к западу... А вот тут заковырка.

Обычно сию гору, похожую на двугорбого верблюда, называют Замковой, или же Киселевкой, Флоровской, а иногда Хоревицей - полагаю последнее ошибочным. Я же докопался, что первый, южный горб, раньше слыл горой Клинцом. Затем в обиходе Клинец совместился с Киселевкой. Поначалу же холмы различались. На предшествующем снимке, спереди - Клинец (теперь - южный горб Киселевки), справа - склон Уздыхальницы.

С высоты полета, Замковая гора и Уздыхальница, разделенные Андреевским спуском, выглядят прямоугольником. Более того, ровно подрезан и северо-восточный склон следующей горы, продолжая линию того же склона Замковой!

О Замковой горе.

На ней стоит камень с надписью, что это «Хоревица». Летописи не оставили на сие указаний, а древнее народное название утеряно. Из тьмы веков, гора проявляется в источниках как Замковая и Киселевка.

Однако, от неё внизу отходит улица Хоревая, известная по крайней мере с начала 19 века. Почему так решили назвать улицу? Непрерывное народное предание, известное тем, кто нарёк улицу? Но в старинных земельных документах нет «Хо-ревицы». «Хоревица» в связи с Замковой выползает ближе к окончанию 20 века усилиями популяризаторов и журналистов, которые любят проводить маленькие, короткие изыскания и делать быстрые выводы.

В Киеве существует улица Предславинская, названная по летописному «сельцу Предславино», где жила Предслава -дочь Рогнеды, жены Владимира. Согласно летописи, сельцо находилось на берегу речки Лыбеди, а улица Предславинская лежит от Лыбеди в 600 метрах! А вот Иван Иванович Мовчан полагает, что в ходе археологических исследований нашел Предславино в усадьбе дома 57 по улице Красноармейской - это к северу от Предславинской, на том же расстоянии от Лыбеди. Может быть, откопали древнерусскую табличку, висячий знак, как на трактире, с надписью «Предславино»? Нет. Но археологи пишут, что нашли Предславино.

И потом удивительно, как спешат давать улицам «исторические» имена. Еще севернее дома 57 есть улица Рогнединская, ранее прозаично - Бульонная. Наверняка смекнули, что где-то рядом с Предславой жила и Рогнеда. Впрочем в середине 19 века, местность между Кловским ручьем и Госпитальным укреплением называлась Бульонкой, а гора напротив Троицкого базара (площадь у Республиканского стадиона и сам стадион) - Рогнединской. Предшествовало ли такое имя Черепановой, либо Рогнединской горой считали часть нынешней Черепановой? Как давно Рогнединскую гору стали называть Рогнединской? Иными словами, по ней дали имя улице, или наоборот? Относительно «Черепановой» - при холме была усадьба киевского гражданского губернатора (1814-16 годов) Павла Сидоровича Черепанова.

Вернемся к Замковой горе.

Название её «Киселевка» - позднее, в русских летописях не встречается. В документах времен Литвы и Польши, в казацких хрониках, эту гору пишут то Замковой, то просто Замком. Жил такой Адам Свянтольдович Кисель Брусиловский, назначенный польским правительством с 1641 по 1650 годы комендантом, а с 1650 по год своей смерти, 1653-й, Киевским воеводой (палатином)172. От него и название Киселевка. При Киселе да и прежде на горе стоял замок, уничтоженный, когда Киев от Польши перешел к России.

Портрет Киселя.

Замок был набором построек на плоском верху холма. Деревянная крепость, огороженная сосновым частоколом, перемежаемым деревянными же башнями с бойницами. В 1581 году Александр Гваньини, военачальник на службе у Польши, описывал его как «замок из дубов, камней и земли». Эрих Ляссота в 1594 году заметил: «Замок находится высоко на отдельной горе: он очень обширен, но не каменной постройки, а деревянный, оштукатуренный известью». Рейнольд Гейденштейн в 1596 году отзывался о замке так: «Над городом173 господствует деревянный замок, но не стоит названия замка. Он совсем заброшен, и почти совершенно сгнил».

В первые десятилетия 21 века на горе, среди одичавших садовых деревьев - заброшенные остатки кладбища, некогда принадлежавшего Флоровскому женскому монастырю, что находится и процветает у восточного подножия горы174. Поначалу здесь хоронили монашек, но, судя по надгробиям, с неких пор это правило было отменено и кладбище начало принимать также мужчин духовного звания, а быть может стало частично светским.

На кладбище была довольно большая Троицкая церковь. Нынче местность выглядит удручающе. Всюду ямы раскопанных могил, засыпанные листвою и мусором. Перекошенные кресты, разбитые каменные надгробия конца 19-го, начала 20-го веков. Валяется, со сбитой фотографией, надгробие Петра Ивановича Линицкого (1839-1896), профессора Киевской духовной академии, доктора богословия и сочинителя множества книг и статей по философии. Кто-то видел и его кости, разбросанные по склону.

Загадочный склеп, весь разрисованный и внутри загаженный. В 2005 году перед ним еще лежал большой и черный могильный камень - спустя шесть лет его уже не видно, и вообще некоторые надгробия стырили. На западной кромке горы сохранились остатки старой стены. Оттуда потихоньку уносят кирпичи.

Некоторые могилы кем-то восстановлены, а таблички подновлены. Большая же часть захоронений осквернена. Приведу здесь читаемые надписи по имеющимся у меня снимкам и статьям. Зачем это делаю? Быть может, кто-то из читателей отыщет среди фамилий своего предка. Кладбище разрушается, надгробий становится всё меньше. Хочу сберечь память.

Список эпитафий далеко не полный. Я покамест не ездил на Замковую нарочно чтобы их собрать. Раньше, попадая туда, фотографировал среди прочих видов, и вот только сейчас, работая над главой, осознал важность дела. Надписи даю согласно современному правописанию. Знаки вопроса ставлю там, где не удалось разобрать.

Табличка: «Исаченко Антонина Мироновна 1913-1943».

Табличка: «Флоровский м-рь ск.мон Мария (в миру Науменко Марина Васильевна) умерла в 1952 г.».

Табличка: «Пивень Мария Захаровна 1890-13.04.1950 Светлая память».

На могильном камне Яровенко эпитафия: «яко грядет час, и ныне есть, егда мертвии услышат глас Сына Божия и услы-шавше оживут. Иоан.5.25».

Надгробие: «Никита Николаевич Малиновский 1850 г. -1904».

Надгробие: «? Симеона Лукича ВЛАДЫШЕВСКОГО род 8 Февраля 1834 г. Скон 21 Ноября 1902 Мир праху твоему дорогой муж».

Надгробие «Василий Петрович Наголкин скон 17 марта 1903 г. Дорогому Мужу и Отцу».