Щекавица

Глава 20

Щекавица

Щекавице повезло. Её несколько раз упомянули в древней летописи - то относительно живущего на ней Щека, то как о месте захоронения Вещего Олега. И само название Щекавицы, искажаясь в Скавику, Шкавику, Щкавицу, дошло до наших дней да вернулось к Щекавице - и никому в голову не придет перенести ея на другую гору.

Щекавица лежит к северо-западу напротив Замковой, и на север от Кудрявца. Между ними протекала речка Глубочица.

Начинаясь холмом к западу от Житнего рынка, Щекавица расползается в сторону Кирилловских высот на северо-запад к «новой» Юрковице (прежней Лысой), и на запад в сторону Лу-кьяновки, причем там уже трудно определить, где Щекавица заканчивается. В 21 веке гора стала борзо застраиваться многоквартирными и частными домами-теремами. Беспощадно сносят старые домики. Склоны попросту срывают и «укрепляют». По горе проходят две основные улицы - Олеговская (с 18 века до 1869 года Погребальная) и Лукьяновская, названная так потому, что идет к Лукьяновке. А Олеговская по имени Вещего Олега.

В 19-20 века веках были на Щекавице и прочие улицы, например Черный яр. Жила память об урочищах: Волчий яр (западнее старообрядческого кладбища), Чмилев яр.

Сложно дать описание Щекавицы на 2014 год. Гора застыла в ожидании изменений, которые навсегда изменят её облик. Это уже случилось на отрогах вдоль оврага Глубочицы, где от стройки вечной склоны калечные.

Но есть и уснувшие уголки. Среди зеленого пустыря -битый кирпич, остатки фундаментов. Разрезанный пополам отрог на Лукьяновской улице, в нем - следы древней печи. Заброшенная строительная площадка. Странные огражденные участки. Бывшая вышка-глушилка, ныне передающая FM-станции, нависает над всем. Выше неба!

От улицы Нижний Вал на холм лезет Олеговская улица, между новостроек и уцелевших старинных домиков, украшенных деревянной резьбой. Справа на пригорке, на прямоугольном охраняемом пространстве - вышка, посторонним ход заказан. Улица поворачивает то направо, то влево. Название навевает вопрос - где же именно была Олегова могила?

Этого я коснусь в другой части книги, отдельно про Воль-гу. Пока же вспомним утверждение Повести временных лет о Вещем Олеге: «и погребоша и на горе, иже глаголеться Щековица; есть же могила его до сего дни, словёт могила Олгова».

2013. Домик в начале Олеговской улицы.

Невесть с чего наши современники иногда пишут, что змея укусила Олега здесь же, на горе. Но летописный Олег поехал «в поле», чтобы поглядеть на кости коня своего. Потом его укусила змея, он болел, затем его похоронили на Щекавице. В списках, гору называют также «Сщековища», «Щоковика». А в 19 веке в народе говорили просто Скавика.

2013. Старая застройка на Олеговской.

Название «Олгова» встречается в летописи порой отдельно от Щекавицы. Вот Ипатьевский список, распря между Изяс-лавом Мстиславичем и Гюрги (Юрием Долгоруким) за Киев в 1151 году:

Вячьслав же, Изяслав и Ростислав повелеша Володимиру поити с Берендеи, и с вежами и с стады их пойти ко Олгове, и сташа мьжи дебрьми от Олговы оли (даже) и в огород святаго Иоана, а семо (сюда, здесь) оли до Щковице.

Вячьслав, Изяслав и Ростислав повелели Владимиру пойти с берендеями к Олгове. И Владимир с берендеями стали между дебрями от Олговы да в ограде церкви святого Иоана, и до Щковицы.

Тут ясно разделяются местности - Олгова и Щекавица. В летописях князья часто ездят к именно Олговой могиле, а Щекавица вот упомянута, кроме захоронения Олега и места жительства Щека, только в приведенном куске про берендеев.

Если моё толкование верно, речь идет о двух смежных местностях, Щекавице и Олгове могиле. Возможно, одна часть горы называлась Щекавицей, а другая - Олгова могила. Хотя Нестор пишет, что Олгова могила находится на Щекавице. Но Лашкарев в 19 веке сам слышал, как Ольговой могилой именовали мыс над Вознесенским спуском на Кудрявце.

О церкви святого Иоанна, за год 1121 летопись сообщает: «Того же лета заложи церкви святаго Ивана в Копырев Конци». Закревский, принимая эту церковь за ту же, про кою говорилось касательно берендеев, делает вывод - местность Копырев Конец тоже находился на Щекавице.

Очень возможно. Но вероятно и что было две разные церкви, посвященные одному святому, либо церковь перенесли из Копырева конца на Олгову. Замечу еще, что летопись упоминает сей храм с привязкой к двум местам - Олгове и Копыреву концу, не к Щекавице. В истории затерялась дальнейшая судьба этого сооружения.

Киевский епископ Иосиф Верещинский в конце 16 века, желая затеять стройку века и заодно расширить владения доминиканов, написал к депутатам сейма обращение «Способ заселения Нового Киева и обороны бывшей столицы киевского княжества от всякой опасности без обременения его величества короля и без затрат для короны польской, объясненный господам послам будущего краковского сейма». Его перевод напечатали в мартовском нумере «Киевской старины» за 1894 год.

Там мы находим важнейшие сведения про то, что Верещинский был очевидцем двух «кремлей» - одного на Щекавице, другого на противоположной горе, и что на Щекавице обитали иудеи. Значит, летописное урочище «Жиды» и есть Щекавица. Вначале епископ опровергает расхожее тогда мнение, что Киев прежде был Троей, затем рисует картины запустения города (в развалинах Софии, например, пасутся свиньи), и далее сообщает:

К тому же Киев имел собственных земель пространством более, чем на 50 польских миль, и два

стольных кремля, расположенных друг против друга и принадлежавших двум родным братьям, Кию и Щеку. Они и теперь еще стоят пустыми, окруженными огромными земляными валами.

Валы эти, если бы нанимать грабарей, с большой натяжкой едва ли можно было бы насыпать за 500,000 червонцев.1

Один из этих двух пустых кремлей захватывает такое пространство, какое - краковские стены со всем своим замком. Этот киевский старинный кремль, запущенный еще до тех пор, как началось процветание киевской столицы, имеет валы такой высоты, как костел св. Станислава в краковском замке.

Что касается другого кремля, который и теперь еще стоит, то всегда после его разрушения еще во времена язычества, и после смерти бездетного упомянутого выше Щека, родного брата Кия, он был заселен жидами.

С введением христианства, по убеждению апостола Киевского св. Яцка179 180 они были изгнаны оттуда, так как замучили для своих жидовских суеверий христианское дитя, а их местожительство вместе с упомянутым кремлем отдано было польскими королями кафедре киевского бискупства181.

Этот кремль и теперь называется жидовским городом;182 он разделен в середине на две половины двумя огромными валами, а вокруг обсыпан также огромным валом вышиною, как костел св. Станислава в краковском замке; ширина и длина его, как Стра-дом183 между Краковом и Казимиром.

Необходимо подумать, чтобы эти два огромных опустелых старинных кремля могли заселиться людьми без всяких расходов для Его Величества Короля и без обременения для республики; чтобы эти люди охраняли огромные валы от пограничных неприятелей и защищали почтенную столицу от различных опасностей, а особенно от князя московского.

Далее Верещинский рассказывает о киевском замке на Замковой горе, различая его и гору с «кремлем» Кия (отметка жирным шрифтом - моя):

К тому же следует укрепить и теперешний замок, который расположен на довольно высоком холме; холм под теперешним замком, наполовину изгнившим, имеет сам по себе высоту краковской ратуши, а по ширине и длине он соответствует краковскому замку со всем его пригородом.

Вот этот-то теперешний замок на вышеупомянутом холме, по природе высоком, должен быть возобновлен, но своим порядком должно быть устроено поселение на месте прежнего княжеского двора, на том роскошном холме, где князь киевский, названный Кием, имел свои великолепные палаты.

Другая гора от природы высока, похожа на упомянутую Киеву гору и не уступает ей по ширине и длине. Эти две горы, как брат с сестрой, стоят на расстоянии друг от друга, какое занимает краковский рынок. Вторая гора называется бискупской горой или Щекавицей, от князя Щека, родного брата князя Кия. На этой горе он имел свой особый двор, очень роскошный, от которого теперь нет и признаков. Гора эта должна быть обращена в бискупский замок для его кафедры, так как она не может быть застроена никак именно, кроме самого Его Величества Короля или киевского бискупа184 185. Эти две горы, равные высотой, если будут укреплены стеной и строениями, то будут служить одна другой опорой в годину опасности от неприятеля Короны Польской.

Теперь остановимся и рассудим. Можно сказать, что по разные стороны напротив Щекавицы лежат три горы. Это Юрковица (Лысая), Замковая и Кудрявец. На одной из них, по словам бискупа, был кремль Кия. Замковую исключаем, поскольку Верещинский говорит о ней, как об отдельной горе, не той, где расположен «кремль» Кия.

Значит, выбор сводится к двум вариантам - Кудрявец и Юрковица-Лысая. Первый в протяженности напротив Щекавицы не больно крут и неприступен, чтобы служить естественной крепостью. Да и не приходит в голову сравнить Кудрявец и Щекавицу с братом да сестрой.

А ведь я уже писал, что град Кия находился на горе Лысой («новой» Юрковице) к северу от Щекавицы. Напишу и еще, далее, в части про Кирилловские высоты. Всё сходится - даже про валы!

Но всему своё время - продолжим гулять по Щекавице.

Во время, когда бискуп Верещинский желал расширения владений, и когда Киев был под Литвой да Польшей, Щека-вица впервые после летописей появляется в источниках, а именно в земельных документах как местность, где расположены пахотные нивы и пастбища. На южной стороне горы, напротив Киселевки, в 16 веке зеленел виноградник.

В 1619 году Сигизмунд III жалует Щекавицу, по их челобитью, киевским мещанам на «осаживание людей», дабы гора населялась и город расширялся. Границы передаваемого «грунтика» определяются так:

гору Щекавицу, з ея принадлежностями, почавши от Юркового ставка, потом в гору Щекавицу, от Оболонья отираючися о грунт, о дом и острог бис-купий, в конец гребли; а от конца гребли в ставок в долину Кудрявец, до самого конца Кудравца, а от конца Кудравца просто чрез дуброву до борку Свято-шицкого, по дорогу, которая идет з Белгородки до Киева, а дорогою идучи до Киева, пришовши к концу долины Юркова ставка, в долине Юрков ставок, откуда началась граница

В 1770 году в Киев пришла чума. На верху Щекавицы начали спешно хоронить подольских умерших, равно как и просто во дворах, близ жилья. Как раньше, при добрых царях, с чумой боролись? В основном - окружали район войсками и никого оттуда не выпускали. Так люди и умирали семьями. Кого-то вывозили в карантин на Труханов остров, и там здоровые соседствовали с больными. Обычно дома, куда заглянула чума, сжигались. Но Подол был столь тесно застроен, что сжечь там один дом значило бы распалить пожар повсюду. Когда чума перебралась в другие районы, включая верхний город и даже Зверинец, не пострадали одни лишь монахи Михайловского монастыря - они попросту заперлись за его стенами и никого не впускали. Между тем как в соседней Софии усопли 50 монахов и 70 певчих.

Спустя два года на Щекавице разрешили хоронить уже официально. Далее, в 1782-м, там появилась церковь Всех Святых. Примерно на ее месте сейчас - вышка. В свое время церковь эту зарисовал приятель Тараса Шевченко, художник Михаил Сажин:

М. Сажин, Щековица, 40-е годы 19 века.

Далее снимки разных лет, сделанные с Киселевки. Не совсем с одного места, но для сравнения подходят замечательно. Хорошо узнаваем изгиб Олеговской улицы.

Конец 19 столетия.

1950-е.

Апрель 2011.

19 век, ближе к Житнему торгу.

Вид с нижних уступов Замковой.

А это правее.

М. Сажин, Вид с Щекавицы, конец 40-х годов 19 века.

Дореволюционный снимок кладбища на Щекавице.

А вот скорее всего оконечность улицы Лукьяновской, либо чуть выше, севернее, поворот Олеговской. Прямо по курсу церковь Воздвиженья у подножия Киселевки:

Кладбище росло, принимая тех, про кого мы не видим память, и тех, чей труд сохранился - например, архитектора Андрея Меленского. Он спроектировал колонну Магдебург-скому праву, церковь-ротонду на Аскольдовой могиле, Кресто-воздвиженскую церковь возле Киселевки, Николу Доброго и многое другое. Сам Меленский жил на Подоле, и последний дом его, принадлежащий супруге Меленского, до сих пор стоит на улице Хоревой, под номером 11/13 - это через дорогу от церкви Николы Притиска, около северо-восточного ея угла.

В 1900 году кладбище закрыли, но в советское время на уцелевшей части кладбища, той, что была старообрядческой, снова хоронили, в частности у входа есть братская могила времен Великой Отечественной войны.

Примечательна могила юродивого Ивана Босого (Иван Иванович Расторгуев, 1800-1849)186. Сведения о нем находим у Закревского[56]:

Очевидцы сообщают о нем следующее: Около 1844 г. в двух-этажном доме, составляющем часть фундамента Андреевской церкви, жил некто Иван Босый, уроженец города Зарайска, названный так потому, что ни в какое время года не носил обуви, и в самые лютые морозы его видели босым на улицах Киевских. Жизнь свою он посвящал непрестанной молитве и сбору подаяний, употребляя их на содержание в Андреевском доме странников, число которых иногда достигало до двух сот человек. Узнав от бывавших в Киеве поклонниках (то бишь паломников - прим. Семилетов) об этих подвигах благочестия Ивана Босаго,

Русь часто слала ему издалека разные приношения и много помогал ему также бывший Киевский губернатор И. И. Фундуклей, оставивший по себе в Киеве память учреждение женской гимназии. Этим только может быть объяснено, как мог Босый, без всяких собственных средств, содержать множество поклонников, сменяющихся одни другими. Когда он умер, то оказалось, что Босый носил многовесныя железныя вериги, с которыми его и похоронили на горе Щекавице, с большим торжеством. За гробом его шли тысячи народа и слышен был плач многих беспомощных, лишившихся в нем своем подпоры.