ПЕЧЕРСК


 ШИРОКИМ ФРОНТОМ

ШИРОКИМ ФРОНТОМ

По следам древних культур. Древняя Русь

Великая Октябрьская социалистическая революция создала огромные возможности для развития советской науки.

Громадные масштабы исследований, государственное их планирование, активное участие широких масс в жизни своей страны влили новые жизненные силы в советскую науку, в том числе в археологию.

Уже в первое десятилетие Советской власти было предпринято исследование археологических памятников Подмосковья. Эти работы возглавил советский ученый профессор В. А. Городцов, объединивший деятельность Исторического музея и различных факультетов Московского университета. Будучи специалистом по первобытной археологии, он сам занимался преимущественно памятниками, относящимися к каменному, бронзовому и раннему железному векам, но ему принадлежат и некоторые исследования по более поздним, славянским памятникам, в частности по подмосковным курганам. Главная заслуга В! А. Городцова в этой области состоит в том, что он организовал массовые раскопки курганов, расположенных в непосредственной близости от Москвы. В процессе этих раскопок В. А. Городцов и его ученики совершенствовали методику исследования. Накопленный при этом обильный материал был тщательно обработан и обобщен А. В. Арциховским в специальной работе «Курганы вятичей», вышедшей в 1930 году. В этой книге были систематизированы многочисленные виды древних вещей, найденных в курганах: браслетов, перстней, бус, височных колец, гривен, ножей, пряжек и др. Впервые был описан во всех подробностях погребальный обряд и, главное, были полностью охарактеризованы культура и быт славян-вятичей. Было доказано, что подмосковные курганы — это погребения крестьянского населения, сделанные в XII—XIV веках (ранее вятичи сжигали своих покойников и ставили их прах в небольших сосудах). Под курганными насыпями, непосредственно на поверхности земли или в небольшой яме, клали тело умершего и вместе с ним ставили пищу в горшках, клали орудия труда,

329

украшения. Женщин хоронили в праздничном наряде, который еще в XII—XIV веках сохранял многие черты самобытности древнего племени. Прическу украшал целый набор описанных уже выше семилопастных бронзовых или серебряных привесок (4 или 6 штук). На шее носили металлические обручи — гривны или ожерелья из бус — красных сердоликовых и белых хрустальных. Такая особая комбинация была присуща только этому племени. Вообще в женском наряде чередовались красный и белый цвет. Холщевая белая рубаха украшалась, по всей вероятности, красной вышивкой, ожерелье из красных и белых бус дополнялось металлическими украшениями — белыми серебряными или красноватыми бронзовыми серьгами, браслетами, перстнями. Пища и орудия труда, находимые в курганах, характеризуют, как доказал профессор А. В. Арцихов-ский, оседлый земледельческий быт населения. Горшки, найденные при раскопках, серпы, оселки для точки кос — все это говорит об оседлом характере быта крестьянских поселений.

Сохранившиеся в течение длительного периода некоторые особенности наряда женщин, отличавшиеся у разных племен характерными признаками (форма украшений, их комбинации и т. п.), позволили установить точнее и древние границы расселения славянских племен. В районе Москвы, как выяснилось, проходила как раз граница между двумя крупными племенами (или союзами племен)—вятичами и кривичами. И если сама Москва находится на территории вятичей, то к северу и северо-западу от нее, в районе современных подмосковных мест: Истры, Крюкова, Пушкина и Мытищ, уже начиналась земля кривичей. Положение будущей русской столицы в зоне границы двух крупнейших племен, вошедших впоследствии в состав русской народности, не могло не сыграть своей роли при позднейшем возвышении Москвы.

Вятичи не были здесь пришельцами, как думали многие исследователи, а жили на территории Москвы в течение ряда столетий. Это доказывает ряд данных, в том числе исследование профессором А. В. Арци-ховским в 1946 году большого (свыше 4 метров высотой) кургана под Москвой, в районе села Беседы. Курган содержал характерное для племени вятичей сооружение, в котором в IX—X веках погребался в сосудах прах сожженных покойников.

Систематические исследования курганов под Москвой дали возможность сделать еще один важный вывод, касающийся мало изученного раннего периода развития Москвы. Как показали раскопки, у вятичей были развиты различные ремесла. У них были свои деревенские ювелиры, гончары, кузнецы, литейщики. Но в XIII и особенно XIV веке в быт окрестных деревень все больше проникают изделия городских мастеров — московских ремесленников. Росли экономические связи города с деревней, и влияние города на ближайшие к нему деревни было значительным. Это было отмечено А. В. Арциховским в 1946 году в статье «Основные вопросы археологии Москвы» и с тех пор подтверждено и дополнено новыми материалами. В ближайших к Москве курганах (теперь многие из них уже находятся в черте города) находят височные кольца

330

с орнаментом, заимствованным из книг того времени, стеклянные браслеты — любимое украшение горожанок XI—XIII веков, шиферные пряслица — грузики для веретен, привезенные с Волыни.

В этих курганах конца XIII и начала XIV века уже нет характерных для племени вятичей украшений. Они заменяются более ценными изделиями городских ювелиров, среди которых встречаются и предметы христианского культа — крестики и образки. Все это свидетельствует об усилении влияния города. Очень интересный в этом отношении материал дали раскопанные в 1947 году курганы у станции Яуза, в черте Московской Окружной железной дороги, — погребения зажиточных крестьян

XIII—XIV веков. Женщины были похоронены со множеством украше-

331

Серьги и перстни из кургана XIII века у станции Яуза 1

ний, но среди них нет ни одного украшения, характерного для племени вятичей. Ожерелья, серьги, перстни носили общеславянский характер и были сделаны из высококачественного серебра. Особенно интересно ожерелье XIII века, составленное из серебряных ажурных привесок, чередующихся с круглыми бусами. В средней его части симметрично расположены две привески — одна в виде плоского кружка с ушком без всякого орнамента, вставленная лишь для симметрии со второй весьма красивой привеской. На ней изображена фигура мужчины до пояса, в княжеской шапке, с нимбом вокруг головы и крестом в правой руке. Дальнейшее изучение позволило установить, что перед нами образок с одним из самых ранних изображений князя Глеба. Глеб и его брат Борис были первыми из русских, кого церковь объявила «святыми» и «мучениками» (еще в XI веке). Сам факт находки образка городского изделия в кургане говорит об усилившихся связях города и деревни. Но любопытно отметить и то, что в данном случае образок носили в качестве обыкновенного украшения, а не как предмет религиозного культа. Он не занимал центрального места в ожерелье, и для симметрии была специально сделана еще одна привеска, о которой мы уже говорили.

Но курганный материал, конечно, может дать лишь косвенные свидетельства о развитии городских ремесел. Эта важнейшая отрасль древней экономики Москвы стала доступной изучению только после проведения археологических работ в самом городе. 1

1 Эти предметы и все приводимые ниже хранятся в Музее истории и реконструкции Москвы.

332

Такие работы были впервые поставлены в 1926—1927 годах советским историком Москвы П. Н. Миллером, который с первых же шагов сумел заинтересовать в них широкие круги московских краеведов и научной общественности.

Под руководством П. Н. Миллера проводились планомерные наблюдения за ведущимися в Москве земляными работами. При этом главное внимание обращалось на те районы, которые представляли наибольший интерес для истории города. Наметить такие районы было нетрудно, так как историческая топография Москвы была к тому времени уже довольно хорошо разрабо- образок с изображением тана. Отличительной чертой этих работ было князя Глеба (XIII век) изучение быта и производства районов Москвы, заселенных простыми людьми, главным образом ремесленниками.

Найденные вещи демонстрировались на специально устраиваемых для широкой публики выставках, которым П. Н. Миллер дал несколько эксцентрическое название «Московский мусор», стремясь подчеркнуть тем самым значение этих массовых находок для истории Москвы.

Когда в Москве развернулись работы по строительству метрополитена, археологи оказались вполне подготовленными к тому, чтобы провести изучение древних памятников на этой грандиозной стройке. В тесном содружестве работали две бригады ученых—археологическая под руководством А. В. Арциховского и архивно-историческая под руководством П. Н. Миллера, а затем П. В. Сытина. В работах приняли участие крупнейшие советские археологи и историки: С. В. Киселев, А. П. Смирнов, Б. А. Рыбаков, Т. С. Пассек, В. И. Лебедев, Н. М. Коробков, Е. А. Звягинцев, П. В. Сытин, Н. М. Тарабрин, М. В. Воеводский и др.

Большой интерес, который проявили москвичи и весь коллектив Мет-ростроя к археологическим находкам, способствовал успеху работы. Рабочие внимательно вглядывались в слои' почвы, которые они проходили, отбирали и откладывали находки, сообщая о них специалистам; нередко они задерживались после смены, ожидая, пока археолог объяснит значение той или иной находки, прочтет замысловатую надпись на найденном камне и т. п. Инженеры и техники составляли иногда целые археологические коллекции, хранящиеся теперь в музеях и носящие имена своих собирателей. В свою очередь бригады научных работников — археологов и историков — сумели во многом помочь строительству, выявляя места древних водоемов, фундаменты зданий и прочие препятствия, своевременное обнаружение которых помогало проходке туннелей метро. В результате археологических наблюдений за работами Метростроя было добыто много ценных материалов по истории столицы. Прежде всего была сделана суммарная характеристика культурного слоя ее почвы в целом. В нескольких местах были обнаружены остатки' древних укреп

535

лений Москвы — Белого и Земляного городов. Изучение сохранившейся в земле нижней части стен Белого города у современных Кировских и Арбатских ворот показало, что стены его были не белокаменные,, как думали ранее, а кирпичные, и название Белый город связано, вероятно, с тем, что они были специально побелены. Выявились остатки некоторых пригородных сел, давно уже поглощенных растущим городом, — села Семцинского в районе Метростроевской улицы (XV век) и Красного села (XVII век) в районе станции метро Красносельская. Очень интересным способом было найдено место опричного дворца Ивана Грозного. Известно, что этот дворец был построен вне Кремля и что территория дворца была посыпана слоем речного песка толщиной в локоть. Дворец сгорел, и самое место его был забыто. Но при строительстве метрополитена, в районе между улицей Герцена и улицей Калинина был открыт насыпной слой песка, совпадающий по толщине с описанным в источниках. По этому слою и определили место дворца, а в последующие годы на близлежащей территории были открыты и каменные здания XVI века.

Богатые коллекции, собранные на строительстве, характеризовали быт широких слоев городского населения Москвы в XVI — XVIII веках.

Так, в древних колодцах были найдены кувшины с отломанными ручками, объяснившие нам широко известную русскую пословицу: «Повадился кувшин по воду ходить — тут ему и голову сложить». Воду доставали в древности не ведрами, а кувшинами, не только из открытых водоемов, но и из колодцев. Богато представлена в коллекциях разнообразная глиняная посуда, изразцы, боевые и рабочие топоры и т. п.

В трещине Китайгородской стены была еще в XVII веке спрятана шелковая женская одежда — охабень с длинными откидными рукавами — относительно хорошо сохранившаяся до нашего времени.

Особую группу находок составили надгробные плиты с надписями XVI — XVII веков, содержащими даты погребения, имена погребенных, а иногда и указание на их социальную принадлежность. Так, после археологических работ, проведенных на строительстве метрополитена, история Москвы обогатилась многими новыми данными, характеризующими различные стороны жизни города в XVI—XVIII веках.

Комиссией по истории Москвы Академии наук СССР были организованы археологические наблюдения и на стройках меньшего масштаба — на строительстве главного здания Академии наук СССР у Крымского моста и на месте крупных строительств по Котельнической набережной и в Зарядье. Археологические наблюдения ведутся Музеем истории и реконструкции Москвы и до настоящего времени. Особенно широкий размах они приняли при прокладке газопровода. В большинстве случаев эти наблюдения давали материалы, относящиеся к XVI — XVIII векам. Наиболее интересным, пожалуй, явился результат наблюдений, произведенных в 1949 году на строительстве новой школы на месте древнего Георгиевского монастыря. Место это находится в самом центре города, напротив здания филиала Большого театра (угол улицы Пушкина и Георгиевского переулка). При рытье котлована для фундамента школы

334

экскаватор наткнулся на каменный склеп. Вызванные на место работы археологи обнаружили в котловане несколько небольших кирпичных склепов, каждый из которых содержал богатое погребение, относящееся к XVIII веку. В первом склепе была похоронена женщина в роскошном платье из тафты, сплошь затканном узором из серебряных нитей, и такой же юбке с фижмами. По борту застегивающегося спереди платья шла широкая кайма серебряных кружев работы крепостных кружевниц. Наряд дополнялся шелковыми чулками и белыми атласными туфельками с серебряными пряжками, осыпанными мелкими каменьями. В другом склепе был погребен мужчина в штаб-офицерском мундире с голубой лентой ордена Андрея Первозванного (высшего ордена царской России), перекинутой через плечо. Тут же был и орденский знак Андрея, но не подлинный, а сделанный из материи. Покойники лежали в резных дубовых гробах, богато украшенных серебряным глазетом. Среди одежды найдены золотые крестики. Дальнейшее исследование дало еще более интересные результаты. Оказалось, что склепы были размещены внутри большого собора монастыря, построенного в конце XVII века. При постройке собора для выкладки его фундамента были иепользованы надгробные плиты более ранних погребений — массивные белокаменные блоки весом по нескольку тонн каждый, с богатым орнаментом и надписями. Таких плит прочитано несколько десятков.

Одно из надгробий является ярким документом классовой борьбы начала XVII века. «В лето 7115, — читаем на нем, — февраля в 23 день на памят святого священомученика Поликарпа Змирского убиен на государево службе под Колугою князь Юрьи Юревич Мещерской столник а погребен того же месяца 27 дня на памет преподобного исповедника Про-кофя». 7115 год — это 1607 год по нашему летоисчислению, год ожесточенной крестьянской войны. Отряды восставших крестьян под руководством Ивана Болотникова зимой 1606 года подступили к самой Москве. Но под Москвой у деревни Котлы войска царя Василия Шуйского нанесли поражение восставшим. Болотников отступил сначала в Калугу, а потом в Тулу. Надгробная плита Мещерского повествует об ожесточенных боях с восставшими крестьянами, в одном из которых этот представитель высших слоев боярства, поддерживавших Василия Шуйского!, был убит, а затем тело его было перевезено в Москву и погребено в Георгиевском монастыре.

Археологические наблюдения в Москве говорят о необходимости проведения дальнейших специальных раскопок в городе. «Если московские научные учреждения, — писал профессор А. В. Арциховский, — затратят на раскопки у себя дома десятую долю тех сил и средств, которые тратятся на раскопки в отдаленных областях, многие проблемы ранней истории нашего города, в настоящее время не решенные, будут успешно решены» Г 1

1 А. В. Арциховский. Основные вопросы археологии Москвы. Материалы и исследования по археологии СССР, вып. 7. М., изд. АН СССР, 1947, стр. 9.

335


Назад Вперед







© Copyright 2013-2015

пишите нам: webfrontt@gmail.com

UA | RU