ТРИПОЛЬЦЫ, кто вы?

Почти сто лет тому назад около села Триполье вблизи Киева (теперь Обуховского района) крестьяне, обрабатывая свои наделы, начали часто обнаруживать куски обожженной глины и разнообразные загадочные изделия из кости, рога и камня, а также обломки глиняной посуды с необычным расписным орнаментом. Иногда на пашне находили также обожженные на огне глиняные статуэтки людей и фигурки животных. Часть находок попала в Киевский исторический музей. Там они сразу обратили на себя внимание археологов. Особенно заинтересовался ими В. В. Хвойка, который тогда работал в музее. Несколько раз он сам выезжал в Триполье собирать находки, а затем начал там раскопки. Эти работы послужили началом изучения новой на Украине археологической культуры, получившей название трипольской.

Позднее поселения с находками, подобными трипольским, были обнаружены также во многих других местах Поднепровья, в частности на территории современного Киева. В пределах города следы трипольских поселений отмечены более десяти раз — в районе Львовской площади, на Замковой горе и около Чапаевки (там исследован также и позднетрипольский могильник) и т. д. Следы трипольских поселений отмечены также в районе улицы Татарская над Подолом, на усадьбе Исторического музея (ул. Владимирская, 2), по ул. Полупанова, 191, в районе улицы Кирова и Крепостного переулка; на Соломенке, в Голосееве, Китаево-Корчеватом, на Борщаговке и т. д. При раскопках в районе Львовской площади (по Кияновскому переулку, 8) В. А. Круп недавно исследовал остатки двух трипольских жилищ и нескольких хозяйственных ям. В жилищах обнаружены скопления кухонной и столовой посуды, найдены обломки двух женских статуэток, вы« лепленных из глины. Нет сомнения — в самом центре

42

современного города в начале III тыс. до н. э. существовало трипольское поселение, от которого сохранилась лишь небольшая часть.

На Замковой горе отмечены следы трипольского поселения III тыс. до н. э. Это красноглиняная расписная керамика и отдельные орудия труда. Здесь найдены и трипольский сланцевый топор с прошлифованным лезвием и следами сработанности на нем. На полях Чапа-евки в урочище Церковщина зафиксировано поселение трипольской культуры, размером 1 га, с остатками жилищ, залегающими на глубине 0,5—0,6 м от поверхности. Фрагменты трипольской керамики собраны также и в центре с. Пирогово, на южной окраине Киева.

Трипольские поселения, обнаруженные на территории Киева и его окраин,— это северо-восточная периферия района распространения трипольской культуры вообще, известной на Правобережье Украины, в частности в лесостепной его части, в том числе на Побужье, Поднестровье. Много их исследовано и на территории Молдавии. На Украине их насчитывается теперь более тысячи.

В. В. Хвойка отнес трипольскую культуру к рубежу каменного и медного веков. Теперь считается общепризнанной принадлежность ее к медному веку. Датируется она IV—III тыс. до н. э.

Открытие трипольской культуры было важным событием в изучении истории древнего населения По-днепровья. Наличие остатков многочисленных поселений этой — как и любой другой — археологической культуры является свидетельством проживания в районе их распространения определенной группы населения, отдельного племени или нескольких родственных племен. Носители трипольской культуры, или, как их обычно теперь называют, трипольцы составляли, безусловно, группу родственных по культуре племен. Это было наиболее многочисленное население на территории Украины в медном веке. О более или менее точном количестве трипольцев судить теперь сложно. Но приблизительные подсчеты ученые делают. В период начала позднего Триполья (конец IV — начало III тыс. до н. э.) на Украине было несколько сотен одновременных трипольских поселений, в том числе несколько десятков очень больших. К большим относят такие, как, например, Май-данецкое, Доброводы и другие на Черкасщине, занимаю

43

щие площадь до 200 га и включающие до 1500 жилищ. Поселения меньших размеров раскопаны в бассейне Южного Буга, около с. Владимировка на Синюхе и в урочище Коломийщина близ с. Халепье несколько южнее Киева. По подсчетам исследователя Майданецкого трипольского поселения Н. М. Шмаглия там проживало не менее 20 тыс. человек. Для меньших поселений типа Коломийщины и Владимировки еще раньше аналогичные расчеты сделала Т. С. Пассек. По ее мнению, такие поселения вмещали приблизительно 500 человек.

С. II. Бибиков подсчитал, что на отрезке Днепра от Триполья до Ржищева на площади 400 км², где известно 14—15 трипольских поселений, проживало приблизительно 7—8 тыс. человек, то есть в среднем 19 человек на 1 км². Трудно сказать, была ли такой плотность населения на всей трипольской территории. Очевидно, нет, поскольку она значительно превышает расчеты по плотности населения на то время в других областях Старого света, в частности в Двуречье, где, полагают, на 1 км² приходится около одного человека. Но и при этой минимальной цифре тогда на всей территории трипольской культуры насчитывается около миллиона человек!

Это были земледельческо-скотоводческие племена с весьма развитой культурой. Учитывая характер занятий трипольцев и расположение их поселений в По-днепровье, то есть в издревле славянских землях, Хвойка пришел к выводу, что носители открытой им культуры были предками славян. Эта мысль очень увлекла ученого. Некоторые из современников соглашались с ним. Им, очевидно, льстило, что наши предки уже в IV—III тыс. до н. э. владели культурой, которая мало в ч£м уступала ранним цивилизациям V—IV тыс. до н. э. Древнего Востока.

Действительно, давайте спустимся на минуту в бездонную глубину веков — в четвертое-третье тысячелетие до нашей эры (это более 5—б тыс. лет тому назад) и сделаем некоторые сравнения. На юге Мессопотамии живут шумеры. Они занимаются земледелием и скотоводством, свои орудия труда и украшения изготовляют уже из первого известного человеку металла — меди; строят города, сооружают дамбы. В конце IV—III тыс. до н. э. шумеры изобретают письмо, записывают мифы, легенды, в частности знаменитую «Поэму о Гильга-меше».

44

Считалось, будто бы по сравнению с этой цивилизацией Европа, в том числе и Поднепровье, представляла собой задворки истории, будто бы здесь в период шумерской культуры длился еще очень долго новый каменный век, где жили первобытные охотники, рыболовы, собиратели. И вдруг в Поднепровье Хвойка открывает трипольскую культуру с тем же земледельческо-скотоводческим укладом хозяйства, что и в далеком Двуречье! Трипольцы тоже знают металл, сооружают хорошо спланированные большие поселения. Теперь мы знаем о них много нового. В последнее время открыты, в частности, упомянутые уже огромные поселения типа Майданецкого с населением более 20 тыс. человек и в поперечнике до полутора километров. Есть серьезные основания считать, что здесь строили не только одноэтажные, но и двухэтажные жилища, расположенные вдоль довольно длинных улиц. Сразу и не скажешь, что перед нами — село, поселок или настоящий город! Некоторые исследователи называют их протогородами. Для сравнения напомним, что население городов Шумера, состоящих из глиняных одноэтажных домиков с плоской крышей, расположенных вдоль кривых улочек, не превышало 10 тыс. человек. А знаменитая Троя гомеровских времен не достигала в поперечнике и трехсот метров.

Посуда трипольцев богато орнаментирована, на ней видим изображения людей, животных и нередко целых сюжетных сцен. Таким образом, есть все основания говорить о высокоразвитом изобразительном искусстве трипольцев, сложных проявлениях мифологии, а возможно, и возникновении первых образцов пиктографического (картинного) письма. О высоком уровне развития культуры и социальных отношений свидетельствуют многочисленные образцы обнаруженной здесь глиняной пластики.

Основным занятием трипольцев по добыче средств к существованию было земледелие. Это население уже знало все основные культурные злаки: пшеницу, ячмень, просо и, возможно, рожь,— которые выращивало на своих полях-огородах. Землю обрабатывали с помощью костяных и роговых мотыг, которые нередко, очевидно, имели каменный наконечник. Колосья срезали каменными серпами. Зерно перерабатывали на муку на каменных зернотерках. Трипольцы разводили две породы

45

Глиняный сосуд (I) и статуэтка (2) с трипольского поселения около Чапа-

е»ки.

быков — мелких, тонконогих, и крупных, похожих на дикого тура, две породы собак, свиней; они уже знали одомашненную лошадь.

Ученые раскопали десятки трипольских поселений, некоторые из них — полностью. Изучены их планировка, техника сооружения жилищ, хозяйственных сооружений. Большую помощь в изучении больших поселений трипольцев оказала аэрофотосъемка. Представление о жилищах дают обнаруженные во время раскопок глиняные модельки этих строений. Благодаря таким мо-делькам, а также раскопкам остатков жилищ мы можем, например, точно сказать, где в жилище стояла печь, какие она имела размеры, конструкцию, где стояли скамьи, на которых размещалась посуда, представить себе много других деталей внутреннего и внешнего устройства жилища. На некоторых модельках древний мастер лепил не только детали обстановки в жилищах, но даже и их жителей. Нередко он расписывал стены, карнизы окон. На Черкасщине Е. В. Цвек обнаружила уникальную модель двухэтажного трипольского жилища.

Все это вместе с изучением орнаментации керамики, пластики дает полное представление об этнографических особенностях трипольцев и раскрывает много интересных деталей их быта, занятий, верований и т. д.

В конце IV — первой половине III тыс. до н. э. трипольская культура в Побужье и Поднепровье переживала период расцвета. Именно здесь возникают гигантские «протогорода», развивается домостроение, совершенствуется планировка поселений. Расположенные на высоких черноземных участках плато, но обязательно недалеко от реки или балок с выходами родниковой во

46

ды, трипольские поселения имели, надо думать, Довольно живописный вид.

Вот перед нами обстоятельный план одного из них. От центральной площади с несколькими большими общественными строениями в разные стороны расходятся радиально около десяти улиц, концы которых скрываются где-то вдали. По обе стороны улиц расположены просторные усадьбы. Здесь на приусадебных полях — огородах дозревали на отдельных участках пшеница, ячмень, просо и разные овощи. Ближе к улицам стоят дома и какие-то другие небольшие хозяйственные сооружения.

Дом достаточно велик. Ровно отглаженные стены разрисованы вертикальными, слегка выгнутыми в одну сторону полосами красного, желтого и белого цветов. Мотив относительно простой, но как он подходит к конструкции строения с пологой двускатной крышей! Двери жилища имеют вид обычного прямоугольного отверстия, но форма окон несколько особая — они округлые, небольших размеров и слегка напоминают иллюминаторы современного корабля. Карнизы дверей и окон разрисованы особенно старательно — рисунком в виде зигзага и меандра.

Посетим мысленно первый попавшийся из трипольских домов. Пройдя полутемные сени, уставленные под стенами большими глиняными горшками — зерновиками, мы попадаем в довольно просторную комнату. Через небольшие окна пробиваются лучи утреннего солнца. Они освещают большую глиняную печь, расположенную вправо от входа. Стены также расписаны красками, но узор здесь иной, чем на стенах снаружи. В комнате орнамент состоит из одного фриза, расположенного на уровне окон. Это ряд выписанных красной краской ромбов в окружении разных фигур. Печь выложена на невысоком помосте, который одновременно служит и лежанкой, на которой расставлены засаленные, закопченные горшки. Сквозь устье видно, как в печи еще тлеет огонь. Пахнет свежесваренной пищей. Но в комнате, кажется, нет никого. Все взрослые уже давно разошлись по работам. Кто погнал коров, овец и коз на пастбище за село, кто работает в огороде. Даже мать, сварив обед на семью, пошла помогать другим.

Лишь за печью что-то зашевелилось... Там, на ле-

47

Трипольское жилище. Реконструкция.

жанке, застланной овечьей шкурой, еще досыпают несколько ребятишек. Их черные, слегка кудрявые головки выглядывают из-за груботканых шерстяных одеял. Дети, как дети всех времен, очень любят поспать еще хотя бы немного, обласканные мягкими лучами утреннего солнца.

Рядом в небольшом подпечье разбросаны нехитрые детские игрушки: вырезанные из дерева рогатые бычки, свиньи, а также глиняная погремушка в виде шарика.

На главном месте под стеной, противоположной от входа,— семейный алтарь-жертвенник. Он имеет форму крестовидного возвышения с закругленными концами и выложен из глиняных валиков. На нем стоит какая-то посуда и расставлены глиняные статуэтки, сидящие и стоящие. Статуэтки хоть и схематичны, но у них четко выделены части тела, показаны черты лица, подчеркнуты женские груди, признаки женского пола. Голова украшена венком, прикрепленным тонкими нитками через отверстия, специально сделанные в «прическе» фигурок еще до их обжига на огне. На некоторых фигурках обозначена одежда — фартук, пояс со свисающими концами, что-то наподобие корсажа и т. д. Но большинство статуэток стоят «голые». В центре алтаря на «троне» (также из глины)—сидящая статуэтка. Она выполнена наиболее старательно. На лице показаны следы росписи или татуировки в виде двух четких полос, пересекающих правую щеку наискось, и дуги, огибающей правый глаз сверху. Это прародительница всего рода, а на ее лице родовой знак — там

48

га.
Назад Вперед